Вопреки

– Надо было сделать вид, что я с ним незнакома?

– Возможно, – голос был серьезным, но в глазах мелькнула усмешка. – Вам есть, о чем разговаривать?

Разумеется, он шутил. Катя слишком хорошо знала своего мужа, чтобы поверить в беспокойство по поводу неожиданной встречи. Дотянулась до его лица, мимолетно коснувшись рта, прошептала в самое ухо, пряча слова от посторонних:

– Собираешься устроить сцену ревности? Тогда подожди до дома. Мы закроемся в спальне, и ты расскажешь обо всем, что тебя не устраивает.

Шелк ее волос, в которые он запустил руку, не просто ласкал кожу – проникал покоем до глубины сердца.

– Ты хочешь, чтобы я ревновал?

Катя улыбнулась, покачав головой.

– Нет, не хочу. Нам есть, чем заниматься, не тратя время на подобные глупости.

– Конечно… Например, есть мороженое, – он протянул ей усыпанный кокосовой стружкой рожок. – Не забудь, что мне обещала. Я буду смотреть очень внимательно, насколько медленно ты ешь.

Артем мгновенно оказался слишком близко, безошибочно угадывая момент, когда в руках матери появилось такое привлекательное лакомство. Кирилл нахмурился.

– Нет, друг мой, тебе это точно не светит. Пойдем, куплю что-то не такое холодное, – и, не обращая внимания, на возмущение сына, потянул его за собой.

Они вернулись через несколько минут, и довольный мальчишка продемонстрировал огромный сахарный комок.

– Моя любимая вата!

Катя рассмеялась, ощущая, как растекается внутри жаркая, щемящая нежность. Ее в очередной раз затопили воспоминания о первых волнующих прикосновениях к дорогому лицу. Прохлада кожи под ее рукой. Затаенная в глубине глаз страсть. Сладость на губах и в сердце. Ее наслаждение. Их нескончаемое счастье. Одно… на уже почти четверых.

Улыбнулась, беззвучно признаваясь ему в любви. Как всегда: в каждом взгляде, в соприкосновении рук, просто в его близости читая ответ. Откровение без слов, не остывшее, нисколько не уменьшившееся даже за столько лет.

– Мамочка… А почему тот дедушка так странно смотрит на нас? – голосок Артема пробился в сознание, заставляя оторвать глаза от лица мужа и рассмотреть застывшую невдалеке фигуру.

– Какой-то день встреч… – Кирилл услышал ее едва различимый шепот. Сжал ладонь, словно вливая жене свою силу: Катя так и не смогла за эти годы до конца справиться с болью от разрыва отношений с отцом. Смирилась с его отсутствием в своей жизни, но не перестала любить. Несмотря ни на что.

– Он просто никогда не пробовал сладкой ваты, малыш… – пояснил мальчику, видя, как глаза такого же цвета, как у Кати, превращаются в огромные блюдца, наполняясь почти священным ужасом.

– Никогда? Какой же он бедный!!!

Неожиданно сорвавшись с места, мальчишка бросился прямо к незнакомому ему человеку, впервые в жизни допуская подобную смелость. Не удержавшись на роликах, с разбегу врезался тому в живот, но почему-то не испытал при этом ни страха, ни даже смущения. Наткнулся на изумленный взгляд и, гордясь пришедшей в голову выдумкой, всунул в дрожащие пальцы недоеденное лакомство.

– Папа сказал, что ты никогда такое не ел… Попробуй! Просто попробуй, тебе обязательно понравится! – и, не дожидаясь ответа, метнулся назад, в надежную близость родителей, оставляя незнакомца ошеломленно рассматривать сплетенные в причудливый узор белые нити счастья, прошедшего мимо него.