Поездка в машине Слоан до ее квартиры прошла в приятном молчании. Майкл с удивлением узнала, что Слоан принадлежало целое здание в районе, где раньше находились промышленные предприятия. Лишь в последние годы эта застройка вызвала к себе повышенный интерес, и ее стали переделывать в модные рестораны и пользовавшиеся огромным спросом лофты. Дом Слоан находился в маленьком переулке, сохранившем большую часть своего старинного обаяния. Здесь уцелела старая мостовая, столбы для привязывания лошадей и тротуары, выложенные сделанным вручную кирпичом. На первом этаже находился гараж, откуда при помощи лестницы и старого грузового лифта можно было подняться на верхние этажи. Жилая зона располагалась на самом верхнем этаже. Когда Слоан открыла двойные двери и пропустила Майкл вперед, та ахнула от восторга.
— Боже, как здесь здорово! — воскликнула Майкл.
Это была одна огромная комната с высокими потолками. Различные зоны отделялись мебелью и коврами. Окна были от пола до потолка. Отсюда открывался панорамный вид на порт и реку, пересекавшую весь город. Огни, мерцавшие на парусниках и прогулочных катерах, отражались от гладкой поверхности воды.
— Спасибо, — сказала Слоан. — Мне нужно в душ и переодеться. На кухне есть пиво, вино и газированная вода. Действуй.
— Слоан, а что если мы закажем пиццу и останемся здесь? У тебя здесь такой шикарный вид. К тому же мне не хочется сейчас выходить в людное место, — предложила, сама от себя не ожидая, Майкл.
Майкл выглядела такой юной и очаровательной, что у Слоан сжалось сердце. Она вновь почувствовала острый прилив желания. Сглотнув, Слоан сделала несколько шагов назад и сказала:
— Без проблем. На кухне около телефона висит меню доставки. Заказывай все, что тебе понравится, мне все подойдет.
Слоан чуть ли не бегом рванулась в ванную. Майкл задумчиво посмотрела ей вслед. Ей было непонятно, что могло вызвать вспышку страха в выразительных глазах Слоан. Что бы там ни было, Майкл не собиралась отступать до тех пор, пока не получит ответы на свои вопросы.
Глава двадцатая
Из ванны Слоан вышла босиком, в чистой рубашке и джинсах. Волосы у нее были мокрые после душа. Майкл как раз открывала коробку с пиццей, которую она положила на стол в зоне гостиной. Она взглянула на Слоан с улыбкой и сказала:
— Ты как раз вовремя.
— Боже, как вкусно пахнет! — воскликнула Слоан, с восторгом усаживаясь на край длинного кожаного дивана, стоявшего напротив окон. — Я и не догадывалась, что так проголодалась.
Майкл протянула ей тарелку с пиццей, села рядом с ней на диван, и они накинулись на еду. Майкл налила им вина. Ни одна из них не заговорила до тех пор, пока пицца не была съедена почти полностью.
— Как же хорошо, — сказала, наконец, довольная Слоан, откидываясь на спинку дивана.
— Я помню, что обещала тебе ужин, и я совсем не имела в виду пиццу, — сказала со смехом Майкл. — Но сегодня я едва ли одета для выхода в город, — добавила она, показывая жестом на одежду, позаимствованную у Сары.
— А я думаю, что ты выглядишь потрясающе, — сказала с чувством Слоан.
Хотя джинсы и блузка Сары были немного великоваты Майкл, все же она выглядела прекрасно.
— К тому же твоя компания с лихвой компенсирует отсутствие изысканной ресторанной обстановки.
Майкл покраснела и отвела взгляд, а потом мягко спросила:
— Ты так обаятельна с любой женщиной?
Слоан изумленно воззрилась на нее.
— Майкл! Ты что, не понимаешь, что ты так красива и сексуальна, что сердце замирает?
Майкл посмотрела Слоан в глаза и, не отрывая взгляда, спросила:
— Тогда в чем дело? Чего мне недостает? Может, я чего-то не делаю или не говорю?
— Дело не в тебе, — горячо сказала Слоан.
В глазах Майкл застыли неверие и боль, но она промолчала.
— Прости, — сказала с горечью Слоан. — Ты тут вообще ни при чем.
Она рывком встала с дивана и подошла к окну, оставаясь спиной к Майкл. Она не видела перед собой ни порт, ни огни, мерцавшие, словно звезды, упавшие на землю. Слоан вся ушла в воспоминания. Ее переполняли разнообразные звуки и виды столицы, засевшие в ее памяти. Казалось, все было вчера. Боль была до сих пор свежа. Наконец, Слоан обернулась, облокотилась на оконную раму и заговорила.