«Вопрос формы» и другие рассказы

Вуд вздрогнул. Эти слова означали… а нет, абсурд! И, тем не менее, они действительно объясняли, почему его тело стояло на четвереньках, а не на ногах. Они означали, что внутри его тела находится колли!

– Допустим, что с этим вопросом все в порядке, – услышал он голос Тальбота. – Но как насчет самой операции? Не больно это, пересаживать мозги из одного черепа в другой?

– Их нельзя пересаживать из одного черепа в другой, – ответил Мосс. В его голосе появились еле заметные нотки раздражения. – Размеры разные, да и нет необходимости пересаживать весь мозг целиком. Как вы объясните тот факт, что люди сохранили свою личность даже с удаленными частями мозга?

Последовала пауза.

– Не знаю, – с сомнением ответил Тальбот. – Иногда части мозга, которые были удалены, содержали нервные центры и заканчивалось все параличом. Но личность все еще оставалась на месте. Ну и в какой части мозга содержалась личность?

Вуд проигнорировал вопросительный шепот старика. Он весь обратился в слух, весь его страх отступил из-за острого и непреодолимого желания узнать, что же с ним сделал Мосс.

– Попробуйте понять, – сказал хирург. – Личность, должно быть, находилась в какой-то части мозга, которая не была удалена, к которой нельзя было прикоснуться – это приводит к смерти. Вот где это было. В самом основании мозга, где скальпель не мог добраться до него, не разрезав череп, там, в самой глубине мозга надежно спрятано таинственное маленькое тело – менее четверти дюйма в диаметре, – которое называется шишковидной железой. Некоторым образом эта железа контролирует личность. Когда-то она была третьим глазом.

– Была третьим глазом, а теперь контролирует личность? – воскликнул Тальбот.

– Почему же нет? Жабры наших предков-рыб превратились в евстахиеву трубу, которая контролирует чувство равновесия. О шишковидной железе не было известно практически ничего, до тех пор, пока я не разработал новый метод ее извлечения из-под мозга, а не через мозг. Когда я пересадил железу кролика крысе, а железу крысы кролику, то кролик вел себя как крыса, а крыса – как кролик. Это эмпиризм: получается, но я не знаю, как.

– Почему же тогда те трое вели себя как… Что там у вас за словечко?

– Кататоники. Видите ли, Тальбот, пересадки были абсолютно успешными, но все три раза я повторил одну и ту же ошибку, пока не понял в чем дело. Да, кстати говоря, снимите щелкопера из вашей газеты с этой опасной темы. Он подобрался довольно близко. Все трое вели себя почти как кататоники, если не считать отсутствия задержки слюноотделения, потому что я пересадил им железы крыс. Представьте себе, что получается, когда мозг крысы пытается управлять гигантским человеческим телом. Это вне его возможностей. Мозг просто сдается, отказывает. Но разница между телом собаки и телом человека не так велика. Собака обескуражена, но пытается управлять своим новым телом.

– Операция очень болезненна? – спросил Тальбот.

– Ни малейшей боли. Разрез незначительный и быстро заживает. Быстрота восстановления сознания очевидна: Вуда и собаку я оперировал прошлой ночью.

СОБАЧИЙ МОЗГ Вуда заметался, не в состоянии что-то придумать. Если бы его загипнотизировали или накачали наркотиками, возможно, был бы шанс на спасение. Но его личность была насильственно и навсегда вырвана из его тела и перенесена в тело собаки. Он был абсолютно беспомощен, полностью зависим от Мосса.

– Сколько вы хотите? – осторожно поинтересовался Тальбот.

– Пять миллионов.

Старик кхекнул высоким надтреснутым голосом.

– Я дам вам пятьдесят тысяч наличными, – предложил он.

– За то, чтобы обменять ваше умирающее тело на юное, сильное и здоровое? – спросил Мосс, подчеркивая каждое слово. – Цена пять миллионов.

– Я дам вам семьдесят пять тысяч, – сказал Тальбот. – Собрать пять миллионов невозможно. Это вне вопроса. Все мои средства вложены в мои… в мои синдикаты. Большую часть прибыли мне приходится расходовать на выплату зарплаты, на оборот и на закупку оборудования. Откуда я вам наберу пять миллионов наличными?

– А я этого и не хочу, – сказал Мосс с легкой насмешкой в голосе.

Тальбот вышел из себя.

– Чего же вы тогда хотите?

– Проценты с пяти миллионов составляют ровно половину ваших доходов. Короче, говоря вашим же деловым языком, я намерен влезть в ваш подпольный бизнес.

Вуд услышал возмущенный вздох старика.

– Не выйдет! – выплюнул он. – Даю вам восемьдесят тысяч. Это вся наличность, которую я могу собрать.

– Не валяйте дурака, Тальбот, – сказал Мосс с леденящим спокойствием. – Мне не нужны деньги, чтобы перебирать их в руках. Мне нужен большой и обеспеченный доход, достаточный для проведения моих экспериментов без осушения больничных фондов, которых мне все равно не хватает. Если бы этот эксперимент меня не интересовал, я никогда не взялся бы за него и за пять миллионов, как бы они ни были мне нужны.

– Восемьдесят тысяч, – повторил Тальбот.

– Ну и держитесь за ваши деньги, пока не сгниете вместе с ними. Сколько вам там осталось с вашей прогрессирующей грудной жабой? Около шести месяцев, не больше.

Трость старика нервно застучала по полу.