Вопрос Веры

Как только Владимир снова обрел способность нормально видеть, то перед ним уже был открыт вход, за которым стоял знакомый ему схимник, посадивший дирижабль прямо поперек дороги в город.

Металлическое лицо священника смотрело на него также отрешенно и неподвижно, как и прежде.

— Что вы себе позволяете! — вскочила Клавдия со скамейки, но Боев перехватил ее за локоть, увлекая назад.

— Не надо, — тихо попросил он, силой усаживая девушку назад.

Встав, Владимир стряхнул с зипуна остатки земли и осторожно сошел с расколовшейся цементной плиты, в которой были утоплены ножки садовой скамейки.

Почти с ненавистью он посмотрел в безразличное лицо схимника.

— Вы понимаете, что сорвали мне операцию! — почти выкрикнул Боев в лицо этой металлической маске, скрывающей за собой живой мозг человека. — Мне даже пришлось пойти на поводу опричников, чтобы разместить эти объявления! А потом приходите вы и все портите!

Остановившись после всплеска эмоций, он перевел дух.

Закрыв глаза, Владимир запрокинул голову назад, приходя в себя.

Не стоило кричать так на схимника.

Ведь если подумать, то священник просто выполняет свою работу, точно так же, как и он сам. Только у церкви и опричнины больше возможностей, а Владимир, не примкнув ни к одной из сторон в разгоревшимся конфликте, остался сам по себе. Снова.

Полностью успокоившись, он открыл глаза, посмотрев прямо в окуляры маски схимника.

— Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя, — неожиданно сказал схимник строку из Евангелия по Иоанну.

После этих слов Владимир невольно обернулся на Клавдию и увидел, как поменялся ее взгляд после этих слов.

Закусив губу, он обратился к схимнику:

— Что мы здесь делаем?

— Думаю, вам не помешает привести себя в порядок, прежде чем мы продолжим нашу беседу, — вдруг миролюбиво предложил схимник, освобождая им проход во внутренний зал, где стояло на широких стальных лапах еще несколько блестевших в свете вечных светильников механических «кротов».

Осторожно выглянув наружу, Владимир увидел, что здесь они на самом деле не одни. Возле некоторых из подземных машин возились как трудники в коротких рясах до бедра, чтобы те не стесняли движения, так и в обычной рабочей одежде белецы, только собирающихся вступить в монашество. Косая стена, через которую они попали внутрь, представляла собой открытую разрыхленную почву, сотни раз перемолотую лапами «кротов». Протянув руку Клавдии, Боев помог той спуститься по ступенькам капсулы.

— Ты верующая? — спросил он у нее, когда девушка потрясенно замерла возле него, осматриваясь по сторонам.

Она скосила глаза на схимника, стоящего в отдалении.

— Ты можешь говорить прямо, — грустно улыбнулся Владимир. — Он и так все видит и слышит. Наверное, и знает тоже, — недовольно скривился он.

— Да, — кивнула Клавдия, не отпуская его руку, — меня крестили и я хожу в церковь.

Помявшись, она все-таки спросила его:

— Что мне следует говорить им?

Мысленно Владимир хлопнул себя по лбу.

Она же вроде была обручена с Алексеем, таким же детективом, как и он сам, и при этом не знает таких элементарных вещей.

— Только правду, — максимально серьезно ответил он, глядя прямо в глаза девушке. — Старшие монахи снабжены специальными устройствами, которые позволяют выявить сказанную им ложь. Поэтому отвечай только правду, — надавил Боев на последних словах, надеясь, что девушка не начнет рассказывать священнику в исповедальне все подряд, в том числе и то, о чем ее не спрашивали.

Невозмутимо дожидавшийся окончания из беседы, схимник жестом пригласил их за собой, повернувшись в полной уверенности, что они подчинятся.

— Вова, — тихонько дернула его Клавдия, — слушай, а почему чем старше по званию монах, тем больше в нем механики?

— Все очень просто, — ответил Владимир, поглядывая по сторонам. — У монахов нет времени заниматься физической культурой, вот они постепенно и меняют свои мышцы и внутренние органы на механизмы.

— Ага, понятно, — глубокомысленно кивнула Клавдия.

Они втроем прошли мимо одного из подземных вездеходов, на борту которого неизвестный нацарапал чем-то острым надпись «Баба-Яга», сопроводим изображением ступы.

Все-таки люди всегда остаются людьми и совершенно не важно — механика в них или живая плоть. Правда Владимир все равно не мог избавиться от грусти, когда видел работающих в подземном гараже людей. Они отличались от обычных послушников, хотя среди них могли быть и они. Если белец всегда мог вернуться домой к жене и детям, то трудники часто жили прямо при монастырях.

Неожиданно ему пришла в голову простая мысль, а чем он отличается от них?

Да, он имеет свой личный дебаркадер, по случаю забранный им с автокладбища, куда выбрасывали всю крупную технику, но так ли он свободен?

Помотав головой, Владимир прогнал из головы досаждающие ему мысли.

Усталость и недосып начали сказываться, не иначе.

Передав их обоих с рук на руки паре широкоплечих рясофоров, схимник удалился.