Вопросы борьбы в русской истории. Логика намерений и логика обстоятельств

1991 год стал триумфом советских лавочников всех уровней и внуков тех, к кому «просто мздой, не наказаньем пришёл к ним год тридцать седьмой» (Н. Коржавин) – тех, чьи дедушки до чисток 1937–1938 гг. руководили НКВД и ГУЛАГом, и кто после 1991 г. очень хотел превратить Россию в либерально-фашистский ГУЛАГ. Тот год и последовавшая за ним ельцинщина стали триумфом тёмной стороны советского общества, тени, которая перестала знать своё место.

– Какова, по Вашему, цель нынешних автофобов?

– В сегодняшнем властно-экономическом раскладе постсоветские автофобы ведут дело к ликвидации России как геополитической, культурно-исторической и демографической целостности. Во-первых, в ситуации нынешнего противостояния путинского режима с Западом они рассчитывают, что с помощью Запада устранят последний, пусть слабый, но реально существующий в виде суверенитета политический и правовой барьер на пути полного и бесконтрольного расхищения-эксплуатации русских ресурсов и полного подавления русского народа как культурно-исторического типа. Во-вторых, сокрушение России позволит этой публике спрятать в воду концы своих преступлений, за которые в случае сохранения РФ и тем более восстановления её мощи им придётся так или иначе отвечать.

Эти факторы лепят из автофобов почти абсолютных национал-предателей, ненавидящих в лице путинского режима российскую государственность, а в лице народа («ватники» и т. п.) – всё русское. Опять же по сталинской формуле – национальное по форме, классовое по содержанию.

Эта публика готова стать приказчиками-плохишами «международного сообщества», т. е. мировых ростовщиков и транснациональных корпораций, не чувствуя, что новые хозяева вышвырнут их за борт, как только осуществят пиратский захват флагмана «Россия». Впрочем, и в случае, если захвата не произойдёт, их всё равно вышвырнут – это сделает команда флагмана.

В завершение отмечу: национал-предательство постсоветской эпохи есть доведённая до логического завершения классовая и национально-культурная ненависть определённого сегмента, причем не просто чужого, а чужеродного – как по функции, так и по сути – российского общества к самому этому обществу; это ненависть раковой клетки к организму, который она использует. Вопрос лишь в средстве лечения – терапевтически или хирургически.

– Но ведь после Крыма и в ходе украинского кризиса ситуация, кажется, изменилась: с одной стороны, мы видим подъём патриотизма, державных чувств в широких слоях населения, с другой – государство взялось за тех, кто по разным направлениям ведёт против него подрывную деятельность. Достаточно вспомнить закон об «иностранных агентах», вытеснение ряда НПО, спонсировавших якобы научную, а по сути пропагандистско-идеологическую деятельность антигосударственного, антироссийского характера (если брать сферу истории, то это очернение нашего прошлого, фальсификация советского периода и т. п.).

– Да, ситуация, безусловно, изменилась. Украинский кризис выявил не только внешних, но и внутренних врагов России, а власть поняла их опасность для себя и зафиксировала свою позицию. Даже не будучи последовательной, эта позиция сильно напугала прозападную шушеру, трущуюся вокруг определённых фондов, образовательных и медийных структур и долгое время безнаказанно и радостно поливавших грязью Россию. Однако рано или поздно испуг пройдёт, к тому же хозяева потребуют активизации. По мере развёртывания противостояния «Запад – Россия» наш геополитический противник и его союзники, а точнее подельники в российском олигархате и истеблишменте попытаются изменить ситуацию на идейно-пропагандистском фронте, попытаются вернуть её во времена ельцинщины. Разумеется, для этого нужны новые оргструктуры, кадры.

– Но ведь если посмотреть на так называемый «либеральный клан», то с новыми кадрами там бедновато. Крутятся одни и те же люди, сказать которым нечего.