Вопросы Милинды

– Вот так же, государь, кто грешит по неведению, у того недостойного больше.

– Прекрасно, почтенный Нагасена{294}.

Царь молвил: «Почтенный Нагасена, может ли кто-нибудь во плоти добраться до северного материка Куру, или до мира Брахмы, или еще до какого-то материка?»

– Да, государь, есть такие, кто может в этом же теле, составленном из четырех больших сутей{295}, добраться и до северного материка Куру, и до мира Брахмы, и до другого какого-либо материка.

– Каким образом, почтенный Нагасена, они могут в этом же теле, составленном из четырех больших сутей, добраться и до северного материка Куру, и до мира Брахмы, и до другого какого-либо материка?

– Ты ведь перепрыгиваешь на земле расстояние в пядь или две, государь, не так ли?

– Да, почтенный, конечно. Я и на шестнадцать пядей прыгаю.

– Как ты прыгаешь на шестнадцать пядей, государь?

– У меня является мысль: приземлиться туда-то. С появлением такой мысли тело становится для меня легким.

– Вот так же, государь, обладающий сверхобычными силами монах, господин своего духа, устанавливает тело на мысль{296} и силой мысли летит по воздуху.

– Прекрасно, почтенный Нагасена.

Царь молвил: «Почтенный Нагасена, вы говорите о костях длиной сто йоджан. Но ведь даже деревьев длиной сто йоджан и то нет. Откуда же взяться костям в сто йоджан длиной?»

– Как ты полагаешь, государь: водятся ли в океане рыбы длиною пятьсот йоджан? Слыхал ты об этом?

– Да, почтенный, слыхал.

– Но ведь у рыбы в пятьсот йоджан длиной как раз и будут кости длиной сто йоджан{297}.

– Прекрасно, почтенный Нагасена.

Царь молвил: «Почтенный Нагасена, вы утверждаете, будто можно пресечь вдохи и выдохи»{298}.

– Да, государь, можно пресечь вдохи и выдохи.

– Каким образом, почтенный Нагасена, можно пресечь вдохи и выдохи?

– Ты когда-нибудь слышал, государь, как кто-то храпит?

– Да, почтенный, слышал.

– Если человек согнется, то прекратится его храп, государь?

– Да, почтенный, прекратится.

– Если этот звук у того, кто не освоил тело, не освоил нравственность, не освоил мысль, не освоил мудрость, может прекратиться, то неужели не может пресечь вдохи и выдохи тот, кто освоил тело, освоил нравственность, освоил мысль, освоил мудрость, вошел в четвертую стадию созерцания?

– Прекрасно, почтенный Нагасена.

Царь молвил: «Почтенный Нагасена, есть такое слово «океан». Почему вода называется океаном?»

– Столько-то воды, государь, соответственно соли; столько-то соли, соответственно воды, потому и называется океаном{299}.

– Прекрасно, почтенный Нагасена.

Царь молвил: «Почтенный Нагасена, почему вкус океана один – соленый?»

– От долгого стояния в нем воды, государь, вкус океана один – соленый.

– Прекрасно, почтенный Нагасена.

Царь молвил: «Почтенный Нагасена, все ли тонкое можно помыслить?

– Да, государь, все тонкое можно помыслить.

– А что такое, почтенный, все тонкое?

– Все тонкое, государь, это дхарма, но не все дхармы тонки. И тонкое и грубое суть обозначения дхарм. Все, что должно быть помыслено, мыслит мудрость, помимо мудрости, мышления нет{300}.

– Прекрасно, почтенный Нагасена.

Царь молвил: «Почтенный Нагасена, есть дхармы: сознание, мудрость, душа живого существа. Эти дхармы – и разные предметы, и разные слова или предмет один, слова только разные?»{301}

– Свойство сознания – осознавать, государь, свойство мудрости – мудровать{302}, а душа представляет собой ничто.

– Если душа представляет собой ничто, то кто же тогда зрением видит зримое, слухом слышит звук, обонянием чует запах, языком вкушает вкус, телом осязает осязаемое, умом осознает дхармы?

– Если это душа зрением видит зримое (---) умом осознает дхармы,– молвил тхера,– то, если вырвать проходы зрения, она должна отчетливее увидеть зримое, ибо к ней будет обращено большее пространство, а если вырвать уши, вырвать нос, вырвать язык, разорвать поверхность тела, то она должна отчетливее услышать звук, почуять запах, вкусить вкус, осязать осязаемое, ибо к ней будет обращено большее пространство?.

– Нет, почтенный.

– Стало быть, государь, душа живого существа представляет собой ничто.

– Прекрасно, почтенный Нагасена{303}.

Тхера молвил: «Трудное дело сделал Блаженный, государь».

– Какое трудное дело сделал Блаженный, почтенный Нагасена?

– Трудное дело сделал Блаженный, государь: последовательно описал различия всех безобразных дхарм – ума и дхарм, связанных с ним,– разворачивающихся на единой опоре: вот соприкосновение, вот ощущение, вот распознавание, вот побуждение, вот мысль{304}.

– Приведи пример.

– Например, государь, некто вышел на корабле в открытое море, зачерпнул пригоршню воды и попробовал ее на вкус. Сможет ли, государь, этот человек узнать: вот вода из Ганги, вот вода из Ямуны, вот вода из Ачиравати, вот вода из Сараю, вот вода из Махи?

– Трудно узнать, почтенный.

– Но то, что сделал Блаженный, еще труднее: он последовательно описал различия всех безобразных дхарм – ума и дхарм, связанных с ним,– разворачивающихся на единой опоре: вот соприкосновение, вот ощущение, вот распознавание, вот побуждение, вот мысль.