Вопросы воспитания (СИ)

- Нихера: у меня командировка. На месяц, - бросил Гейзенберг и стремительным шагом направился за падчерицей и ее парнем, - и чтобы я ее у нас в постели не видел. Мне там и так места мало, болтаюсь с краю, так еще и этот корм для блох будет мне свою шерстяную жопу на лицо укладывать.

- А против моей ты не возражаешь, - заметила Альсина ему вслед и рассмеялась, услышав сердитое, глухое бормотание Карла. Погладив Маришку по белой, шелковистой шейке, женщина нежно улыбнулась: она как-нибудь сама разберется, у кого будет место в ее кровати, а у кого - нет. Особенно, если этот кто-то уже третий раз пропускает визит к стоматологу.

========== Normal!AU VII ==========

- Ты куда собрался?

Голос Альсины догнал Гейзенберга уже на пороге; затылком чувствуя надвигающуюся грозу, Карл скрипнул зубами: по-тихому свалить не получилось, однако он был не из тех, кто легко сдается, поэтому бесстрашно повернулся к женщине с самым невозмутимым выражением лица. Леди Димитреску казалась спокойной, держала на руках изрядно подросшую и распушившуюся Маришку, блаженно растекшуюся по ее груди, и смотрела на Гейзенберга с затаенной претензией. Пальцы с длинными ногтями зарывались в белую шерсть ангоры, и урчание Маришки звучало на весь холл. Когда Карл заговорил, кошка нехотя приоткрыла глаза, мутные, зеленые, цвета воды в заболоченном пруду.

- По делам. Скоро вернусь, - Гейзенберг неопределенно махнул рукой, не собираясь распинаться о своих планах. Аккуратно, боком, он придвигался к двери, готовый выскочить в любой момент; осталось только дождаться, пока Альсина отвлечется или хотя бы моргнет - Карлу хватит и доли секунды, чтобы сбежать от своей боевой женушки, неумолимой и решительной, будто кельтская воительница. Иногда Гейзенберга заводил крутой нрав леди Димитреску: жить с такой бабой все равно, что черпать жидкий металл голыми руками, но иногда она бесила до зубной боли. Совсем не давала мужику расслабиться, так и пыталась покрепче ухватить его за яйца, забив на личное пространство. А Гейзенбергу нужна была свобода! Он не подкаблучник какой, чтобы сидеть безвылазно под задницей своей жены; даже если жопа у нее такая, что закачаешься.

- Я недолго. Если что - позвоню, - Гейзенберг, попятившись, положил руку на дверную ручку, стараясь не смеяться и не дергать плечами под взглядом Альсины. Лукавить перед ней было сложно: женушка, натренировавшись на своих вертлявых дочурках, раскалывала Карла как заправский агент КГБ. Да и сам Гейзенберг не умел ей врать; изворачиваться, выкручиваться, проталкивать нужные сделки - сколько угодно, акционеры и заграничные партнеры жадно глотали все, что он им предлагал, однако леди Димитреску будто бы видела Карла насквозь, и от этого становилось так смешно, что мужчина не мог сдержаться. А двухметровая стерва в шелках хоть бы моргала, но нет же, таращила на него свои желтые, как у упыря, глазищи и дышала, дразня сдобной ложбинкой между дебелых грудей, на которых так вольготно расположилась кошка.

- Ну, я пойду, да? Не хочу опоздать, а то сейчас такие пробки…

- Стоять, - одного слова леди Димитреску было достаточно, чтобы Карл застыл, взволнованно облизывая губы. Знал же, что нужно валить через окно или хотя бы через черный ход! - Позволь спросить: какие же срочные дела у тебя появились?

- По работе, - неохотно процедил Гейзенберг, стараясь не встречаться с женой взглядом, - нужна моя подпись.

- Почему контракты не отправят по факсу? - въедливо продолжала леди Димитреску, почесывая шейку блаженствующей Маришки. - Или не передадут с курьером? Зачем тебе вдруг понабилось в офис в субботу? Сегодня выходной, там никого нет.

- Я… там кое-что забыл, - выдавил Карл, чувствуя себя альпинистом, у которого рвалась страховка. Вот он еще держится над бездной, однако от неминуемого падения его отделяло лишь несколько секунд. Альсина вздохнула, трепеща крыльями носа, опустила ресницы, расслабившись лицом, от чего черты женщины смягчились, однако Гейзенберг достаточно хорошо ее знал, чтобы понимать, что это нихера не значило. Пусть сейчас леди Димитреску казалась умиротворенной, через минуту она могла так схватить его за жопу, что не вырвешься.

- И что же ты там забыл, мой дорогой? - сладко пропела женщина, улыбнувшись. - Уж не свою ли совесть?