Вор

– По-моему, тебе надо еще немного отдохнуть, – сказала она.

– Но сначала я должен узнать, о чем говорили посланники Сауниса.

– Эвгенидес, ты устал.

– Вот встану, – пригрозил я, – и найду того, кто расскажет.

Она сдалась. Я так и знал. Иначе не пришла бы и не села рядом.

– Первый принес лишь краткое известие о том, что Саунис отвел своих людей из леса на южных склонах горы Иркес.

– Он пытался тайком провести войско по еловому лесу?

– Да.

Я запрокинул голову и презрительно расхохотался:

– Вот идиот. Видишь, что он творит, когда рядом нет волшебника, чтобы его остановить? Ты подожгла лес?

Королева покачала головой:

– Нет, в этом не было нужды. Я послала с твоим кузеном Кродесом письмо, требуя, чтобы он до заката отвел войска, иначе я спалю лес дотла.

При мысли о том, что целая армия его страны могла погибнуть в огне, волшебник побелел.

– Второй посланник был более вежлив, – продолжала королева, облокотившись на мои подушки. – Король Саунис спрашивал, не владею ли я сведениями о местонахождении и благополучии его волшебника и наследника.

– Наследника волшебника? – не понял я.

– Королевского наследника.

Я перевел взгляд на Софоса:

– Твой отец, герцог, он еще и брат короля?

– А ты не знал? – спросил он.

– Не знал.

Королева рассмеялась:

– Одним удачным ходом ты и защитил мой трон, и привел ко мне наследника вражеской державы. Весь королевский двор восхищен твоим подвигом. – Для многих из них это случается впервые, подумалось мне. Королева продолжила: – Полагаю, я еще добьюсь от Сауниса некоторых уступок, прежде чем отошлю его племянника домой.

Она улыбнулась Софосу, тот вспыхнул и улыбнулся в ответ. Рядом с ней все, не только Софос, чувствовали примерно то же самое. От ее улыбки на душе становилось теплее. Не случайно волшебник хотел сделать ее королевой своей родной страны.

– Ну, а теперь мне пора идти. – Королева встала с подушек, поцеловала меня в лоб и мягко высвободила руку. Я заметил Дар Гамиатеса – он висел, покачиваясь, у нее на шее на крученом золотом ожерелье. Она выпрямилась, и он снова лег ей на грудь чуть ниже ключиц.

* * *

Через два дня, задолго до того как я смог встать на ноги, состоялась официальная церемония возведения моей кузины на престол через обладание Даром Гамиатеса. Очевидно, просто вручить ей камень было недостаточно, надо было соблюсти еще целую кучу напыщенных условностей. Отец прислал своего костюмера, и тот помог мне втиснуться в нарядный костюм. Я простоял всю церемонию как в тумане и после этого еще и символически появился на праздничном банкете. Мои двоюродные братья и сестры, как обычно, отпускали плохо завуалированные шпильки. Тетушки смотрели свысока, а дядья мимоходом замечали, что я – вот удивительно! – проявил себя таким похожим на отца, в противоположность никуда не годной материнской линии.

В ответ я не смог придумать ничего похожего на свои обычные колкие ремарки. Наверное, стал осмотрительнее. На самом деле мне просто было на них начхать, и теперь я понимаю, что это, по большому счету, одно и то же. Я ушел и лег спать.

* * *

Ночью лихорадка усилилась, и на ближайшую неделю-две моими единственными собеседниками стали лекарь и его помощники.

Помнится, однажды ночью пришла королева, предложила мне Дар Гамиатеса, но я сказал, что лучше умру. Я был сыт по горло этим Даром Гамиатеса и его мифической способностью дарить бессмертие. Очутиться взаперти по эту сторону жизни, когда приходит время двигаться дальше, – это, как я успел понять, совсем не радостно, а страшно и очень, очень болезненно. Она кивнула, не сказав ни слова, словно и сама пришла к такой же мысли. А может, все это мне приснилось.

Наконец мне стало лучше, но придворный лекарь все равно не разрешал мне подняться с постели. На церемонию я ходил, преодолев его жесточайшее сопротивление, поэтому он считал себя уязвленным и держался очень властно. Предупредил, что, едва моя нога коснется пола, он ее отпилит. Я возразил, что последователи Асклепия дают клятву никому не причинять вреда. Он сказал, что для меня сделает исключение.

* * *

В конце концов между Саунисом и Эддисом прошли долгие переговоры, был заключен новый договор, казначейство Эддиса выплатило некую компенсацию, и волшебник с королевским наследником засобирались домой. В последний день они на цыпочках пробрались мимо лекаря и зашли попрощаться.

При виде их я сел в постели.

– Волшебник! – кивком приветствовал я его. – Ваше высочество! – кивнул и Софосу. Он зарделся.

– Тебя назвали Эвгенидесом, потому что твоя мать была королевской воровкой?

– Отчасти. Ближе к истине будет сказать, что имя Эвгенидес передается в семье из поколения в поколение и меня назвали в честь деда. Но мама никогда не была королевской воровкой. Она умерла задолго до деда, и я унаследовал титул напрямую от него.

– Но твою маму называли королевской воровкой, – озадаченно спросил Софос. – Я сам слышал.

Я улыбнулся: