Вор

– Какая интересная! – воскликнула дочка.

– Красивая, – согласилась Дора. – Похожа на тебя.

– Ты мне это каждый раз говоришь, – тепло отозвался Матар. Он был крупным мужчиной, с квадратными плечами, угловатым подбородком и голубыми глазами. Шкатулку же отлили в форме тёмной сторожевой башни. Узор на железных боках напоминал кирпичную кладку, а на месте бойницы находился синий драгоценный камень.

– Можно? – от нетерпения дочь застучала ножками по ковру.

– Держи! И никуда не уноси, поняла?

Лишнее условие. Потерять шкатулку было невозможно, но Матар не хотел, чтобы дочь думала, будто всё просто.

– Поняла. – И девочка с восторгом принялась вертеть шкатулку.

Дора вытерла руки полотенцем. Стоило ей увидеть счастливое личико девочки, как маска недовольства растаяла. Мать чмокнула дочь в макушку и ушла вглубь кухни. Вскоре послышалось шипение масла, по дому разнёсся аромат выпечки, а от запаха разрезанной жгучей репы защипало глаза.

«Кажется, ужин выйдет на славу».

Матар откинулся на спинку кресла и пыхнул трубкой.

За окном цвёл сад, домашнее тепло мягко расслабляло разум и уставшие кости. Дочь бормотала что-то: наверное, придумывала очередную историю.

«Может, куклы осадят башню-шкатулку? Или там заточена принцесса… Завтра дам имя, – решил Матар и всерьёз задумался: а не задремать ли ему? Или не стоит? – Дневной сон коварен: после него болит голова. Но как же сладко, как же сладко…»

– Папа…

Матар вздрогнул, чуть не выронив трубку, поморгал и прокашлялся. Неужели заснул? Он неловко вытряхнул табак в пепельницу и посмотрел на дочку. Та вся раскраснелась, будто собралась заплакать.

– Что такое, милая? – встревожился Матар, увидев, что дочка спрятала что-то за спиной.

– Я случайно. Я не хотела! – еле сдержав подступающие слёзы, заговорила девочка.

– Дочь? Ты что-то натворила? – Дора вошла в комнату и застыла с открытым ртом.

Девочка, всхлипнув, показала шкатулку. Крышка башенки оказалась откинута, а середина разошлась в стороны, словно оконные ставни.

– Я знаю, её должен был открыть ты! Я не хотела!

Матар встал на колени перед дочерью и дрожащими руками взял шкатулку. Внутри блестел кинжал с золотой рукоятью и чёрным переливающимся лезвием, выплавленным будто бы из ночного звёздного неба. Матар вытащил клинок, а шкатулку при этом выронил и даже не посмотрел, куда та откатилась.

– Прости меня, пожалуйста…

Матар бросил дар в кресло, подхватил испуганную дочь и закружился с ней по комнате. Безудержный смех вырвался из горла, а по щекам полились слёзы. Матар подбежал к жене, поцеловал её в губы так, как не целовал со дня свадьбы, поднял дочь под самый потолок и воскликнул:

– Бесценная! Бесценная! Ты бесценная, моё сокровище, ты подарок богини, её светлый лик! – И тут Матара осенило. – Лика! Я назову тебя Ликой! Ты – Лика Пейран!

Хозяин дома давно жаловался на зрение. И сейчас мужчина не заметил, что просыпал часть сгоревшего табака мимо пепельницы. Тлеющий уголёк проел чёрную дырочку в ковре. Сквозняк, гуляющий по полу, не давал рыжей точке погаснуть, и огонь неспешно пополз к льняным шторам.

Кукла на вершине игрушечной пирамиды держала в руках цветок вишни, по лепестку которого всё это время кралась капелька воды. Мгновение – и она легко сорвалась вниз, скатилась по пирамиде, оставив за собой мокрый след, упала на веточку и по ней, как по тропинке, пробежала до самого пола, точно и безукоризненно исправив ошибку судьбы.

Лика Пейран смотрелась в зеркало и тихонько повторяла своё имя, будто катала во рту сладкие ягоды. Краем уха она слышала, как родители готовили праздник, посылая гонцов с приглашениями.

– Лика. Лика. Ли-ка Пей-ран. Я Лика Пейран, – прошептала она и, зачем-то обернувшись и проверив, что рядом никого нет, сказала: – И я бесценная. Бес-цен-ная.

Это слово нравилось ей меньше имени, хотя оно было более загадочным. Лика слышала песни и истории про бесценных, а соседские дети постоянно спорили, кто будет бесценным в очередной игре. Лика хихикнула: теперь роль открывать игрушечные шкатулки-головоломки и извлекать из них «дары» навсегда закрепилась за ней.

При мысли о даре у Лики часто забилось сердечко. Она закусила губу и сложила ладошки вместе, как делал папа.

– Шкатулка, явись! – позвала Лика.

В груди заныло, как перед прыжком в речку, и волшебство сработало – богиня отправила шкатулку в руки новой наречённой.

«Тяжёлая!»