Вор

Лика не удержала шкатулку и поставила её на пол. Она казалась живой: сквозь стеклянные бока виднелись сотни шестерёнок из железного золота, которые вращались без остановки. На чёрно-белой крышке в квадратных ячейках с невероятной скоростью менялись цифры, словно время в часах ускорили в сотни раз. Ладошки у Лики потели и немного прилипали к шкатулке. Вдруг по краю пробежала одна золотая искорка, затем другая, и шкатулка озарила лицо приятным сиянием.

– Светится! – с восторгом прошептала Лика. – Какая чудесная шкатулка! И дар, наверно, чудесный…

Лика замялась.

«Открыть сейчас или подождать родителей? Они наверняка скажут потерпеть до праздника, это же целая вечность! А что, если открыть сейчас, посмотреть одним глазком, а потом притвориться, что увидела дар впервые?»

Девочка закрыла дверь в комнату, плюхнулась на колени и потянула за крышку обеими руками, но та не поддалась. Лика, взявшись поудобнее, попробовала ещё раз. Потом ещё, прижав шкатулку к животу. Срывая ногти, Лика снова потянула, до красных кругов перед глазами и боли в запястьях. И ещё раз – с молитвой и без. Отдохнула, вытерла слёзы и попробовала снова, подвывая от страха.

И ещё раз, только бы не услышала мама.

И ещё раз, только бы не расстроился папа.

Позже Лика спустилась в гостиную. Неловко спрятав руки за спиной, она подошла к счастливой матери и поскорее, пока хватало смелости, спросила:

– Мама, а можно мне посмотреть и твою шкатулку?

8-й день лета

Накануне отец Ло́рал не мог заснуть.

Он прожил в Илассете всю жизнь – сорок два года! – и никогда не удостаивался чести лицезреть бесценных. Хранители веры никогда не отступали от прописанной в Слове истины: бесценные отмечены Двуликой. Они ключ к загадкам мира. Им подвластны не только шкатулки, но даже имена. И если Лоралу, чтобы получить право именовать других, пришлось всю юность посвятить служению богине, поклясться никогда не становиться отцом по крови, чтобы стать отцом духовным, то Лика Пейран могла давать имена с рождения. Если она действительно бесценная. Сегодня предстояло это выяснить.

Семья Пейран пришла в храм Двуликой после утренней службы. Лика семенила между родителями и весело рассказывала, как вчера с другими детьми отмечала именины.

– Мам, отгадаешь загадку? Какой наречённый не слышал… ой, то есть не знает своего имени?

– Глухой, милая.

– Правильно! Это мне загадал Тук. Ну, мальчик, которому дали имя после меня! Он ещё измазал лицо вареньем!

– Многие дети теперь получат имена, – сказал Матар.

– А почему? Потому что я бесценная?

– Лика, пожалуйста, будь потише, – одёрнула её Дора.

– Да, я помню. Я никому не говорила, но ведь сюда мы шли, чтобы всем рассказать, правда?

Лика поджала ноги и повисла на руках родителей, как на качелях. Дора извиняющимся взглядом посмотрела на Лорала, который ждал у входа в песенную, и родители дружно покачали дочь. Лика счастливо засмеялась. Детский смех отразился от стен храма, зазвенел на витражах и эхом улетел под купол. Тут Лика увидела Лорала и встала на ноги.

– Отец Лорал, простите! У Лики энергии хватит на десятерых, – извинился Матар.

Лорал пожал Матару руку и кивнул Доре.

– Всё в порядке. Проходите.

В песенной их ждал старший отец Баст. Лорал поклонился своему именователю и по очереди представил членов семьи Пейран. Седой хранитель веры хмуро поприветствовал каждого, а выслушав рассказ, помрачнел ещё больше.

– Вы поступили неразумно, дав безымянному ребёнку свою шкатулку, Матар. Вам следовало слушать жену и не допускать подобного.

Лика пристыженно втянула голову в плечи. Матар улыбнулся и положил ладонь на плечо дочери.

– Отец Баст, всё, что происходит с бесценными, случается по Её воле.

– Так, значит, Лика открыла ваши шкатулки? – спросил Лорал, уведя разговор в безопасное русло.

– Случайно, как она говорит. Я столько лет не мог её открыть, а теперь раз-два – и готово!

Матар призвал шкатулку и надавил на башенку. Раздался щелчок, и створки шкатулки распахнулись.

– Знание пришло само? – соизволил уточнить Баст.

– Да, это поразительно! Как будто всегда знал. И дар, отец Лорал, какой дар! Острее клинка я не видел!

– Матар, потом расскажем о дарах, – мягко остановила мужа Дора. – Отец Лорал, мне кажется, с Ликой что-то не так.

– С нашей дочерью всё в порядке! Просто мы чего-то не знаем о бесценных.

Дора терпеливо выдохнула и продолжила:

– Отец Лорал, отец Баст. Когда Лика открыла шкатулку Матара, она испугалась. Мы рассказали ей о бесценных всё, что знали. А потом она открыла мою шкатулку. Она сама попросила, мы не заставляли! – тут же добавила Дора, заметив, как глаза Баста на мгновение сузились. – И она открывала её… довольно долго.

– Долго? Насколько? – удивился Лорал.

– Настолько, что я подумала, будто Матар надо мной пошутил: что он сам открыл шкатулку и подговорил дочь на розыгрыш.

Матар покачал головой и отвёл взгляд.

– До сих пор не могу поверить, что ты так обо мне подумала.