Вор из шкатулки архимага

А вот с длиной штанов он чуть-чуть не угадал. Я присела, чтобы подвернуть края. Темно-оранжевый зверек, с короткой кудрявой шерсткой, удивленно уставился на меня, прячась под широким листом туземного сорняка, размером с лопух. Весь рот зверька забит орехами, а крупная, вытянутая лапа с горстью застыла на полпути.

— Здравствуйте, — неловко улыбнулась я. — Не хотела помешать трапезе. Приятного аппетита.

Зверек захрустел орехами, раздувая щеки, и резко глотнул: пережеванное огромным шариком прокатилось по горлу вниз.

— Угощайтесь, гостья, — он протянул мне горсть орехов. Каждый по размеру с ноготь, похож больше на фундук в скорлупе, чем, допустим, на фисташку.

— Спасибо, но, боюсь, у меня зубы не такие хорошие, как у вас.

Не смутившись, зверек кинул в рот горсть орехов и рьяно защелкал зубами, а через пару секунд выплюнул в лапу очищенные белые шарики.

— Я своим деткам каждый день по тридцать пригоршней чищу, быстро я?

— Спасибо. — Я протянула зверьку руку ладонью вверх. Жилистая лапа шустро высыпала мне с десяток орехов. Они слегка блестели от слюны. Может, стоило нечищенными забирать? Не съесть невежливо.

— А сколько у вас деток?

— Семнадцать, — зверек довольно усмехнулся. — А у вас?

— Нет ни одного…

— Плохо, плохо… — Он помрачнел, отряхнул лапы и оглянулся. — Рожать много нужно. Не то исчезнем. Нас в два раза меньше стало за последние десять кмефрунов, знаете ли? Крылатым ящерам кушать надо… Захватчиков лучше бы поели немножко. Что не знали захватчики, куда пришли? Пришли в огромный Приморский лес, где животных плодилось столько, что даже дохлые валялись никому не нужные… А мы что? Делать нам что? Рожать побольше, поскорее бегать и надеяться на Тумана…

Зверек метнулся в кусты. Бедные животные… Орехи в руке стали бесценными — зверек ведь побежит еще собирать, вместо того чтобы вернуться домой к семье в безопасность. Я оттянула край рубашки, ибо из кармана выпадут, высыпала на ткань орехи и завязала в крепкий узел. Странно со стороны выглядит, но зато теперь рубашка не болталась на талии.

Как совесть позволит у Тумана из-под носа артефакт умыкнуть? Но он не предложил забросить сначала меня на Землю, а затем Эклер переместить. Да потому что артефакт разрядится после первого раза! Сколько времени понадобится, чтобы зарядить его снова? Ни у кого нет этого времени. Все нужно осуществить проворно. Деян не будет равнодушно сидеть и наблюдать за тем, как мы артефактом балуемся.

Хотя источник скоро иссякнет, Деян в конце концов потеряет магию. Купол упадет, и драконы нападут на эклерян…

Смогу ли я спокойно просыпаться каждое утро, собирать в школу сестренку, видеться мельком с братом, пропадать на двух работах, проводить крохи времени у постели отца, когда во Фрелорате… после меня останется ад?

Как угодить себе и вместе с этим не навредить невинным и беззащитным жителям?

Мысли сбились в клубок. Тяну за ниточку — клубок затягивается туже. И кажется, в запутанных нитках все тело — ни глубоко вдохнуть, ни свободно ступить.

Обездвижила себя я. Надо дождаться решения шаманов, а там, возможно, станет яснее. Лишь бы стало яснее…

Над кустами, за которые меня отправил Туман справлять нужду, собрался хор голубых птичек. Слова песни они растягивали и возвышали на оперный манер. Ясное дело, их не смущало ни капли то, что пели они фактически при входе в туалет.

Вряд ли я бы невозмутимо облегчилась под оперный концерт. И толку звать Тото, если пернатый хор орет громче ста автосигнализаций.

— А что, вас драконы не пугают? — выкрикнула я. И вправду, раз они боятся драконов, почему не петь чуть тише?

Птицы смолкли и с воплем «Драконы!» взметнулись с веток. Я прикрыла лицо руками, поток ветра пронесся мимо, несколько крыльев задели плечи. Гомон леса перетек в шуршание и в одинокие выкрики, но через пару секунд затих. Чего они?

Пока тишину никто не испортил, я сложила руки в рупор и позвала:

— Тото! Торьбьерн! Тото! Не бойся, лети ко мне!

— Чего орешь? Жить надоело? — послышалось шипение из травы справа. — Драконья тревога, глухая, что ли? — Рогатая змея гневно стреляла в меня жемчужно-белыми глазами. Пятку пронзила фантомная боль. Я невольно отступила. Змея на меня ведь не накинется?

— Неужели от слова «драконы» все прячутся?

Она с шипением качнулась ко мне:

— Не от слова «драконы», а от крика «драконы»!

— Извините, я случайно подняла тревогу… Но, прошу, не спешите объявлять, что тревога ложная. Я ищу друга. Он со мной прибыл в Ибискир, а потом потерялся. Я боюсь, он забился в дупло и дрожит от страха. Хотела позвать, но за пением птиц мой голос никто не услышит.

— Почему нас не попросила позвать? — прозвенел фальцет у уха. Я резко повернула голову: рядом на ветке сидела насупленная голубая птичка.

— Я не хотела мешать вам петь и не знала, можно ли о таком просить…

— Но ты помешала.

Кажется, многие услышали, что тревога ложная, и гул голосов потихоньку вновь набирал силу. Звери и птицы выскакивали из укрытий.

— Как зовут друга? А тебя как зовут?

— Друг — Тото. Я Сияна.

Кивнув, птица вспорхнула к кронам деревьев, распевая на ходу: