Вор-неудачник и гаремное ограбление

После этого мы вошли внутрь. Ощутимая, приятная прохлада и вонь, от которой не скрыться. Анжела закутала мордашку в какой-то шарфик, остальные же стойко терпели так.

Мы прошли метров четыреста, как позади, отражаясь эхом, вдруг послышался лязг. Не успели мы что-либо сообразить, как раздался взрыв. Земля под нами осыпалась, и мы провалились в катакомбы, на основе которых и была сделана современная канализация.

Глава 31. Одни в темноте

Вот ведь вашу ж мать, кто ж так строил, что любой мало-мальский бабах привел к такому лихому обрушению? Мало того, даже сами катакомбы не отличаются офигенной прочностью, хотя это сейчас и в плюс: вся та зловонная жижа, что накопилась в канализации, сейчас методично стекала вниз через пролом. Надеюсь, что там есть разница высот, не улыбалось мне помереть в отходах всего Округа.

Я очнулся в кромешной темноте. Вроде падал недалеко, но все-таки приложился: нога болит нещадно. Вот также больно было, когда я несколько лет назад, еще будучи новичком, пробрался в старое подземелье рядом с Округом, добрался в глубине до комнаты с ловушками и в сундуке, закрытом офигенно сложным замком, обнаружил лишь кронциркуль и свежее, сука, яблоко! Хах, думаю, может после того случая меня и решили называть Неудачником, хотя, кто их знает.

Я прислушался. Как-то тихо. Почему никто не зовет друг друга?

— Анжела! Усаги! Лилит!

Где-то вдалеке крик, не уверен, но похоже на «Сол». Надеюсь, что не просто почудилось. Как так-то вообще, катакомбы многоуровневые что-ли?

Вблизи послышались шаги. Фух, ну и чего не отзывались-то!

— Эй, я здесь.

Внезапно в нос пахнуло гнилым мясом, и чем ближе шаги, тем более мерзкой была вонь. Я замер и достал кинжалы: почему-то опять один из них перестал светиться. Выставив оружие перед собой, я стал ждать.

Приближающийся мертвяк, а я уж и не сомневался, что это именно он, радостно похрипывая бросился на меня и с чавканьем нанизался на ножи. Видимо, я попал в грудь, где-то между ребер, но это не слишком снизило энтузиазм моего нового мертвого знакомого, который свободными руками хотел заобнимать меня до смерти.

Я освободил одну руку и потянулся к поясу, где у меня было еще немножко рун, собранных с алхимиков. Растерев огненную, я сунул ее предположительно в прогнившее пузо, после чего временно ослеп от яркого света разгорающегося пламени.

Остатки мышц зашкворчали, поджариваясь, также как и остатки сухожилий и прочих важных для структуры тела тканей. Зомби, печально смотря на меня червивым лицом, осыпался на меня, потеряв целостность, и я судорожно стал стряхивать с себя останки, пока руна все-таки не зацепила мой плащ и он не загорелся.

Чертыхнувшись, я стал быстро стягивать с себя накидку, попутно пиная еще шевелящийся набор трухли от зомби. Что-то они тут какие-то живучие!

Подняв тлеющий плащ повыше, я высветил окружающую обстановку. Довольно широкий коридор, вымощенный аккуратными камнями, по бокам которого расположено множество ниш. Какие-то были пустыми, некоторые были заняты гробами разной дороговизны: как почти истлевшими из дерева, так и шикарными саркофагами. А где-то были полуистлевшие тела, которые будто бы недовольно смотрели на меня, потревожившего светом их покой.

Сглотнув, я подполз к ближайшей нише и, аккуратно поднявшись, стараясь не трогать больную ногу, вырвал из гроба деревянную доску. Поднеся ее к догорающей руне, я быстренько ее высушил и дощечка благополучно загорелась. Подпалив останки зомби и забрав оружие, я двинулся вперед, держась за стену и прихрамывая.

Стараясь не допускать излишнего сгорания плаща, я потихоньку осматривал ниши. Ничего интересного, хотя раз я и остановился, чтобы найденной веревкой привязать к моим единственным болтам по огненной руне. Теперь у меня осталась всего одна такая.

— Анжела! Лилит! Усаги! Игнис, чтоб твой мать! Ну хотя бы Монте, а?!

— Сол! Я здесь! Помоги!

О, довольно близко знакомый ангельский голосок.

— Где здесь-то?

Я поспешил на голос. Катакомбы здесь оканчивались развилкой, но я отправился налево, на голос.

Выйдя в просторный зал, я на миг потерял дар речи, хотя и говорить тут было не о чем.

В самом помещении было светлее за счет специальных или случайных проломов в потолке и верхней части стен, откуда струился блеклый призрачный свет. В центре статуя неизвестного мне божества, но, думаю, это кто-то из старой веры, как иначе. Почему божества? Под ногами скульптуры, изображающей худощавого мужчину со сложенными на груди четырьмя руками, в каждой из которых было по серпу, лежали блюдца с подношениями. Даже издалека я приметил камушки и золотые монеты, но расстраивало то, что там была и еда.

Видимо, этот храм еще пользовался у кого-то спросом.

— Я здесь, Сол!