Вор: Пришествие Трикстера

— Ожидаемо. О чем это я? Ах да… колодец. Колодец ведет в канализацию. Там всегда есть… вода. Так что ножки ты не поломаешь. А теперь слушай, — Катти отхлебнул немного пива, — я не знаю, куда тебя вынесет, но должно быть, в погреб, подвал, куда-то туда. Сырое и весьма приятное место, если хочешь выпить… ах.

— А скипетр, где может быть он?

— Ну и вопрос, вор. Подумай сам.

Мне, как всегда, хотелось промолчать, но тогда бы наш разговор завершился, а мне нужны были детали.

— Баффорд, как и большинство ему подобных типов, скорей всего, держит свои сокровища наверху, здесь, — я ткнул пальцем в карту. Катти кивнул, — Поближе к сердцу и подальше от прислуги.

— Браво. Теперь обговорим некие… условия, — он суеверно сплюнул, — Мы с тобой уже говорили, но я вынужден напомнить — соблюдай правила, если хочешь работать на меня. Ты их знаешь, но я повторю. Первое: не убий никого, я знаю, ты на такое вряд ли способен. Второе: не рискуй, украдешь больше, если выйдешь живым. Третье: если поймают, ты работал на человека по имени Тикатий. И последнее, четвертое: сначала главное, потом второстепенное. Понял?

— Понял.

— Ты точно сможешь выполнить задание?

До этого сферой моих интересов были лишь кошельки. А если быть точнее, кошельки «с камнями». Катти не вмешивался в мою жизнь, потому не знал, что у меня были проблемы. Человек, который мне любезно предоставил жилье, умер. Умер, и теперь его брат, коллега, хрен знает кто, хочет меня выселить. Выкинуть на улицу. Если бы я не заплатил ему, он непременно обратился бы к Страже или к Молотам. Угроза моему ремеслу и голове в равной степени. Это задание было и делом денежным, и делом репутации. Выживанием — в самом прямом значении этого слова.

— Да, смогу, Катти.

— Тогда, завтра в три часа ночи, удачи, Га… вор, — Катти сложил карту и сунул ее мне в руки.

Теперь можно было покидать сие славное заведение. Нужно было обдумать множество деталей. Я же не хотел облажаться, верно?

На выходе меня зацепила толпа, которая с упоением слушала чей-то рассказ. Растолкав самых слабых, я увидел рыжего мужчину, называющего «dungeon» как «doewngeon», а «rocks» как «rahcks».

— … Великий Буррик, значицца. Умы говорят, что в «doewngeon (dungeon)» водяцца буррики, это-то правда — ужасные твари. Находят тебя, открывают свой вонючий «mowt (mouth)». Облако обволакивает тебя, что печень сосиски… Ам, м-м-м. Только дедка мой говаривал, что не одни они якщаюцца, а, мол, «to’eva (together)»… Вместе, значицца. Да так, что предводитель у них есть. «Werrrei (very)» важная особа, особливо желтого цвета, как золотая корона. Он-то и откладывает «eis (eggs)».

— Лёд? Ты нас не дури!

Толпа зашлась хохотам, а рыжий и глазом не повел, сжал зубы и продолжил.

— … Смейтесь, не с этих земель, уж простите. Моряк моряком, а сито ниткой. Так вот… эти «eis» целебной силой обладают, заколдованы, значицца. А сам этот Великий Буррик…

— Корону что ли носит?

— Да, ДА! — рыжий указал пальцем на крикуна, — корону, да не простую, а «wra’te (wreath)», как на свадьбу.

— Небось, сам Ранирасс женился, у него ж эта… как раз такой на ковры гадит…

— Глупости, нет у него никакого!

— А ну утихли!

Чернь начала пихаться, а рыжий аккуратно обошел столб и вынырнул за дверь. Толпа орала, стол опрокинулся. Пиво разлилось по полу. Хозяин таверны уже бежал с метлой. «А ну, утихли! Утихли!». Было самое время и мне самому смыться. Обернувшись, я заметил заинтересованное лицо Катти, выглядывающее из-за ширмы.

Видно, пиво кончилось.

3

Последний конвой скрылся за поворотом. Свет от тысячи факелов погас, его просто унесло подальше от меня. Украдкой я глянул за угол — все было чисто, проход был открыт. Я юркнул в щель между домами. Там, стараясь не наступить в говно и грязь, я завернул в еще более узкий проулок. Вот и дверь показалась. Я огляделся — никто меня не видел. Я сделал три размеренных удара по двери — это называется стук. Потом — тишина. Она всегда настает, когда кто-то стучит в дверь дома, в котором никого нет. Но та особа, к которой я пришел была всегда на месте. Именно поэтому я не услышал, как хозяйка поднялась с самодельного стула, подошла к двери, как оттянула серию замков и как отворила дверь. Но я видел ее зеленые глаза, выглядывающие из-за проема. Сначала в них чувствовалось волнение, удивление, но, когда я сделал шаг вперед, ее глаза сузились. Узнала.

— Входи, у меня для тебя особый товар.

Внутри было душно, но душно по-домашнему. Так всегда бывает, когда арендуешь чей-то подвал. Арендуешь? Поговаривают, что Зеленоглазой помог один убийца. Он был страстно в нее влюблен и все такое. А когда узнал, что красавице потребно было место для лавки… Избавил ее от обязательств платить кому-то. Жильцов дома больше никто не видел.

— Как жизнь, подруга?

— Ты, кажется, за товаром пришел, — ее холодный и рассудительный голос остужал душу.

— Да, ты права.

— Отправляешься на задание? Давно ты нигде не был…

— Были свои причины.