Вор с черным языком

– Извини, приятель, – сказал я и всадил ему стрелу прямо в глаз.

Я выскочил на улицу, где почти все дома были разрушены, и возможностей спрятаться здесь оказалось гораздо меньше, чем мне хотелось бы. На мгновение в мостовой открылась какая-то щель, но тут же пропала.

Канализация!

Я побежал к люку, остановившись на мгновение, чтобы пырнуть ножом человека-гончую, который пытался схватить меня. Это был подлый удар, я спрятал Пальтру перед собой так, что он не мог ее рассмотреть, потом резко скользнул влево и опустил лезвие вниз и вправо, как раз на уровне его живота. Это известный прием, которому в Низшей школе учат в первую очередь, потому что он действует безотказно. Парень хрюкнул, нож застрял у него в животе. Он свернулся вокруг кинжала и затих, лежа на боку, больше не беспокоясь ни обо мне, ни о своих хозяевах-великанах, один из которых топтался на углу и дудел в свой бычий рог, пьяно пуская слюни. Хрена лысого я отправлюсь в канализацию этого странного города без своего кинжала! Я ткнул раненого пальцем в глаз и, когда он поднял руку, чтобы защитить лицо, вырвал из его плоти Пальтру и, не обтирая, вложил в ножны. Да, знаю, я подонок, но посмотрел бы, что сделаете вы, если ваш лучший нож по рукоятку утонет в животе какого-то сукина сына в тот самый момент, когда три великана вместе со своими рабами пытаются вас убить.

Я ухватился за железное кольцо и потянул, но сил хватило только на то, чтобы чуть сдвинуть каменную крышку люка. Теперь великан был всего в сорока ярдах, а его рабы – и того ближе. С поднятым над головой луком я нырнул в щель, толком не представляя, сколько пролечу и куда упаду. Оказалось, что пролетел я всего десять футов и приземлился на сухую, мерзко пахнувшую каменную площадку. Вниз от нее вели едва различимые ступеньки. Сделав десять шагов, я оказался на еще одной площадке. Поднял голову к прямоугольнику неба и увидел там троих рабов, указывающих на меня. Через мгновение их грубо оттащили в сторону, и огромная голова заслонила от меня почти все солнце. Я посмотрел вниз и не сумел разглядеть, где начинаются следующие ступеньки, а потом выстрелил туда, где раньше светило солнце. Великан взвизгнул, и прямоугольник солнечного света магическим образом появился вновь. Я поспешил вниз по ступенькам, а вслед за мной полетел мертвый человек-гончая. Он зацепил ногой мое плечо и едва не сбил с ног, но, хвала Фотаннону, я устоял.

Больше моему нисхождению во тьму ничто не мешало.

55 Честный человек

Канализация под Хравой оказалась не худшей из тех, где мне довелось побывать. Я бы скорее согласился съесть ногу мертвеца, чем еще хоть раз спуститься в подземелья Пигденея, куда нас не единожды отправляли в Низшей школе. А Храва? Холодно, как и в пигденейской, но та была прорыта пятьсот лет назад. Все это время она вбирала в себя отходы и постепенно обрушалась. А к тому моменту, когда ганнские таны тоже захотели построить город в этих горах между морем и озером, искусство прокладки тоннелей для дерьма ушло далеко вперед.

Здешние тоннели были довольно широки и, благодаря внезапному опустению города, не так наполнены дерьмом. По крайней мере, свежим дерьмом, а это уже кое-что. Нет, я не собирался ставить здесь палатку и просить друзей, чтобы писали мне на этот адрес, но хочу заметить, что здесь было не так уж плохо. И поэтому народу здесь хватало. Когда пришли великаны, погибло много хравийцев, а еще больше убежало в глушь, но вскоре я понял, что примерно десятая часть жителей города укрылась здесь, под землей.

И кто посмел бы их в этом винить? С великанами шутки плохи. Хрен знает, как вообще войско людей могло бы справиться с этими чудищами. Пики в пятнадцать футов длиной, возможно, и помогли бы, но готов поспорить, что град из двадцатифутовых камней быстро разворотил бы фалангу. Десять тысяч луков с отравленными стрелами тоже пригодились бы, но если люди умеют выстраивать стену из щитов, то и великаны тоже. Долго ли лучник устоит на месте и сохранит штаны сухими, когда стена из десятифутовых щитов двинется ему навстречу? У этих существ под слоем жира были крепкие мускулы, и хоть на вид они казались медлительными и неуклюжими, но тут все дело в размерах. За считаные шаги великан прошел бы через все поле боя. Я стал лучше понимать Гальву и ее наполненные гоблинами кошмары – мне и самому начали сниться кусачие, с которыми мы столкнулись на острове. Но теперь я еще чаще буду слышать грохот шагов и рев охотничьего рога, буду видеть рабов, бегущих за мной, как спущенные с поводка гончие, а за ними – длинные-длинные тени их хозяев.

Вся Храва превратилась в город длинных теней.