Вор с черным языком

– Твой родной дом в Плата-Глуррисе стоит у подножия холма возле Сверкающей реки. Когда твоя мать сбивает масло, она смотрит на воду и напевает. Обычно это бывает песня о девушке, которая утонула, а потом вернулась назад в облике лягушки и пела под окном своего возлюбленного. Помнишь слова этой песни?

Я попытался прожечь ее взглядом насквозь, но ничего не вышло.

– Да, похоже, что помнишь. Так вот, раз в девять дней твоя мать отправляется пешком в соседний городок, в двух часах ходьбы от вашего, навестить твою сестру и ее детей. У твоей племянницы развилось заикание. Ты не знал об этом, зато я знаю. Подумай об этом, прежде чем решишь обмануть самого себя.

Я открыл рот и снова закрыл.

– Я знаю, ты сейчас в ярости, но мы не должны ссориться. Мы оба верные слуги Гильдии. Давай расцелуемся и разойдемся друзьями.

Она выпятила татуированную верхнюю губу, наверняка наполненную ядом.

– Да я лучше барсука отдеру, – сказал я.

– Заметано. Я знаю, где найти одного для тебя, – ответила она улыбаясь.

А потом ее улыбка растаяла, плоть обвисла, волосы покинули голову, а сама она превратилась в прежнего серого человека-лягушку и по-лягушачьи уплыла прочь, наслаждаясь моим бессилием. Все, что мне оставалось, – это смотреть ей вслед.

41 «Четвертованное солнце»

На следующий день наша четверка с «Суепки» встретилась в таверне «Четвертованное солнце», славящейся галлардийским вином. Разумеется, это была идея Гальвы. С головой погрузившись в графин с рубиновым галлардийским нового урожая, она сидела в углу в свежей бордовой рубахе, которая делала ее молодой, жизнерадостной и даже милой на фоне облупившейся серо-зеленой краски кирпичной стены. Она могла бы купить свое любимое черное в «Сварливой спантийке», но, думаю, это задело бы ее гордость.

Мы втроем подсели к ней, наполнили чаши и без промедления сдвинули их.

– За Смерть, – произнесла тост Гальва.

– За павших товарищей, – добавил Малк.

– За праведного подлеца Гормалина, – вспомнила Норригаль о бедном гарпунере из Пигденея, которого сожрали гоблины на своем кошмарном корабле.

– Пусть чаша его всегда будет полна, – предложил Малк.

– Но только пивом, – не смог удержаться я, заслужив укоризненные взгляды воительницы и моряка и сдавленное фырканье Норригаль. Правда, потом Малк и Гальва тоже невольно улыбнулись.

– Jilnaedu.

Гальва, подняла чашу, приветствуя меня, выпила и наполнила опять.

– Я привела вас сюда, чтобы официально предложить вам пойти со мной, – сказала она. – Я отправляюсь через Молрову в Аустрим, где должна буду позаботиться о безопасности королевы Мирейи, спантийской инфанты. Аустрим пал под натиском великанов, король мертв, но говорят, что королева жива и где-то скрывается.

Эти слова швырнули меня обратно в наполненный паром трюм гоблинского корабля, где раненый Малк заливал меня кровью, сам я думал лишь о том, что мы станем тушеным мясом для кусачих, а Норригаль рассказала мне ту же историю. То, что задумала Гальва, казалось почти немыслимым. Такое возможно только в сказке – посадить королеву-ведьму на спантийский трон. Должно быть, это прямое приглашение означало, что мы заслужили доверие Гальвы, а доверие спантийки было бесценной монетой.

– Но сначала мне нужно встретиться с войском моей страны, которое марширует в сторону Аустрима, чтобы сразиться с великанами, – продолжила она. – Одна спантийка пойдет дальше со мной. Она три года учила меня биться на мечах, и я очень хочу снова увидеться с ней.

– Но если в Аустрим уже идет войско, зачем там нужны мы? – спросил я.

– Чтобы завоевать королевство, не хватит и тысячи. Чтобы освободить узника, даже десятерых будет много, – ответила Гальва. – Войско идет сражаться с великанами, оттеснить их обратно в горы. А мы должны найти инфанту и отправить ее домой. Наш путь будет нелегким, с длинными переходами и коротким отдыхом. Мы потеряли много дней из-за того, что утонул корабль, и больше не можем здесь прохлаждаться. Выступаем завтра утром, и первые две ночи не будем нигде останавливаться. Каждый, кто поможет мне в этом предприятии, получит богатую награду и благодарность от владыки Испантии.

– Ты говоришь сейчас не о Калите, – подмигнул я ей.

– Говори тише, – одернула меня Норригаль.

– И смотри по сторонам, – добавила Гальва с легкой улыбкой и отмахнулась от этих мыслей. – Спантийская корона очень щедра, а возвращение инфанты на законное место сослужит добрую службу как Испантии, так и всему миру людей.

– Если на этом можно заработать, то я в деле, – сказал Малк.

Пока мы плыли на китобойном судне, я не замечал в нем замашек наемника. При такой кровавой и грязной работе не было никакого смысла носить хорошую одежду, но теперь, получив свою долю за гоблинский корабль, он нарядился во все лучшее, что мог предложить Эдт.