Вор с Рутленд-плейс

Шарлотта думала было возразить, исключительно из принципа, но ее поглотила скорбь, затопляющая собой комнату. Пока она силилась придумать что-нибудь значимое, горничная объявила, что прибыл доктор Малгру.

Вскоре после этого, когда доктор был наверху с Тормодом, а Элоиза ждала на лестнице, служанка вернулась и спросила Шарлотту, примет ли она мсье Аларика, пока не придет хозяйка.

— О… — Шарлотта затаила дыхание. Разумеется, отказать было бы невозможно. — Да, пожалуйста… попросите его войти. Уверена, мисс Лагард хотела бы этого.

— Да, мэм. — Девушка удалилась, и через минуту появился Поль Аларик — в неброском костюме и с приличествующим случаю печальным выражением лица.

— Добрый день, миссис Питт. — Он не выказал удивления, вероятно предупрежденный о ее присутствии. — Надеюсь, вы в добром здравии?

— Да, благодарю вас, мсье. Мисс Лагард наверху с доктором, что, полагаю, вам уже известно.

— Да. Как она?

— Убита горем, — откровенно ответила Шарлотта. — Не припомню, чтобы видела кого-то в таком потрясении. Как бы мне хотелось сказать или сделать что-нибудь — страшно чувствовать себя такой беспомощной.

Она боялась, уже почти заранее злилась, что француз скажет очередную банальность, но он не сказал.

— Знаю. — Голос его был очень тих. — Не думаю, что могу быть чем-то полезным, но не зайти было бы проявлением безразличия, как будто мне все равно.

— Вы большой друг мистера Лагарда? — спросила Шарлотта не без удивления. Она не задумывалась над той стороной его жизни, в которой он мог искать общества такого человека, как Тормод Лагард, бывшего гораздо моложе и легкомысленнее. — Прошу вас, присаживайтесь, — предложила она как можно сдержаннее. — Полагаю, придется подождать.

— Благодарю вас, — отозвался Аларик, приподнимая полы сюртука, чтоб не сесть на них. — Нет, не могу сказать, что у нас с ним много общего. Но, с другой стороны, трагедии такого рода преодолевают банальные различия, вы не находите?

Шарлотта подняла глаза и встретилась с его взглядом, любопытным и лишенным привычной для светских бесед глазури беспристрастности. Она слегка улыбнулась, дабы показать, что спокойна, серьезна и собранна; потом запоздало улыбнулась еще раз, демонстрируя, что согласна с ним.

— Вижу, вы тоже не остались в стороне, — продолжал Аларик. — Вам было бы вполне простительно найти другие дела и избежать неприятного визита. Вы не слишком хорошо знали Лагардов, полагаю? Однако посчитали нужным прийти?

— Боюсь только, пользы от этого мало, — грустно ответила она. — Разве что мама с Эмили увели миссис Денбай.

Аларик улыбнулся, и таившаяся в нем ирония проступила в глазах.

— А, Амариллис! Да, это доброе дело. Не знаю почему, но теплых чувств они друг к дружке не питали. И если бы породнились, это стало бы источником серьезных огорчений.

— Вы не знаете почему? — спросила Шарлотта.

Она была удивлена. Не может быть, чтоб он был так слеп! Амариллис — настоящая собственница, и ее чувства к Тормоду — всепожирающее пламя. Мысль о том, чтобы жить вместе с Элоизой, была бы для нее непереносимой. Когда две женщины живут в одном доме, одна из них неизбежно начинает командовать. Что в такой роли окажется Элоиза, представлялось маловероятным; Тормод же, видя приниженное положение сестры, жалел бы ее, что было бы еще хуже. Нет, если Поль Аларик не понимает чувств Амариллис, то его воображение разочаровывающе скудно.

Шарлотта взглянула ему в лицо, и до нее дошло: он не понимает, что Элоиза осталась бы с ними. Но Тормод вряд ли бросил бы ее одну! Она юна и бесконечно ранима — общество не приняло бы этого.

— У меня создалось впечатление, что миссис Денбай весьма неравнодушна к мистеру Лагарду, — начала Шарлотта. Какой смехотворно неподходящий выбор слов для той силы чувств, что она увидела в Амариллис, той страсти души и тела, что бурлит в ней.

Аларик уныло улыбнулся. Он тоже это заметил.

— Возможно, мне недостает проницательности, но жена и сестра не кажутся взаимоисключающими величинами.

— Действительно, мсье. — Шарлотта вдруг поняла, что теряет терпение. — Если вы по уши влюблены в кого-то, если можете понять такое чувство, захотели бы вы делить свою жизнь с тем, кто знает этого человека значительно лучше вас? С кем его связывают общие воспоминания, всякие забавные случаи, тайны, друзья, детские забавы…

— Ну, хорошо, я понял. — Аларик вдруг вернулся к поре их дружбы, возникшей в те ужасные дни на Парагон-уок, когда другая ревность и ненависть вылилась в убийство. — Я был невнимателен, даже глуп. Понимаю, для кого-то вроде Амариллис такое положение было бы невыносимо. Однако, если Тормод так сильно искалечен, как я слышал, вопрос о браке отпадает.

Он всего лишь озвучил очевидное, и все же его слова упали ледяными глыбами.

Они все еще молчали, погруженные каждый в свое восприятие трагедии, когда вернулась Элоиза. Аларика она оглядела без интереса, словно узнала лишь некое очертание, еще одну фигуру, присутствие которой требуется признать.

— Добрый день, мсье Аларик. Как любезно, что вы зашли.