Вор (СИ)

— Нет. Тот, кто отдаёт мне свою душу, проклят Богом и отвергнут от земли живых, а значит, живым он быть не может, но и умершим не зовётся… Ты можешь погибнуть разве что, от чьей-то руки… Итак, слушай! Ты теперь вервольф. Это значит, что ты можешь принимать облик волка, когда пожелаешь и сколько пожелаешь. В облике зверя твой рассудок останется при тебе, и ты будешь полностью контролировать свои действия. Ты должен собирать души, принадлежащие моему уделу. Это души тех людей, которые безнадёжны, от которых Бог никогда не дождётся покаяния. Такие души принадлежат мне. Только помни, ты не можешь убить себе подобного — только живой может убить мёртвого. Но по моему приказу, ты сможешь убить и себя. Остерегайся церкви, остерегайся креста и крестного знамения, не прикасайся к серебру. Это всё может погубить тебя.

— Как я узнаю, кто принадлежит к твоему уделу, а кто нет?

— В облике звере ты будешь видеть людей такими, каковы их души. И ещё кое-что: ты можешь передать свою кровь другому человеку. Он тоже станет оборотнем, а его душа перейдёт ко мне.

— Как это сделать? — заинтересованно спросил Лозарг.

— Урони каплю своей крови в чашу вина, и тот, кто выпьет, станет тебе подобным. Принявший твою кровь, принимает огромную силу — не приобщай к себе кого попало, или погибнет много невинных, а, впрочем, это уже не моё дело. Не забывай, что в лике оборотня твои силы безграничны — распоряжайся ими правильно… — демон вздохнул, — так хорошо, иногда, войти в плоть… До встречи, друг мой… — светящиеся глаза потухли, белые зрачки закатились, и тело Леона безжизненно рухнуло на пол перед пентаграммой, от которой остались лишь черепа и тонкое, едва заметное, угольное начертание. Лозарг подумал, что маг мёртв, но тело зашевелилось. Лафар встал на четвереньки и, постояв так с полминуты, полностью встал.

— Ты в порядке? — спросил вор.

Леон обернулся. Его челюсть вернулась в своё прежнее положение, клыки исчезли, а кожа посветлела.

— Да… да, всё хорошо, — держась за висок, отвечал алхимик, — ммм… чёрт, ничего не помню… что тут произошло? — морщился Леон.

— В твоё тело вошёл дьявол, и разговаривал со мной.

— Аааа… так вот, вот что было связано с «телом», — понял Лафар, — ну и о чём говорили?

— Я продал ему душу, — ответил Лозарг.

— Будто он мог ещё что-то у тебя купить, — не удивился маг, — а что дал взамен?

— Вечную жизнь и силу. Я теперь оборотень.

— У меня в лавке много серебра — сюда не суйся, — предупредил Лафар, пригрозив указательным пальцем, — когда собираешься опробовать свой дар?

— Чуть позже, сейчас меня в сон клонит.

— Ну тогда, до завтра.

— Будь здоров, — выходя, сказал Лозарг.

Глава IV

Лорд проснулся около полудня. Какая-то странная, но сладкая, слабость разливалась по его болящему телу. Каждое движение совершалось с великим усилием, через боль. Его тело было словно скованно стальными тяжёлыми цепями, которые, ему казалось, ничто не сможет разорвать. При каждом совершаемом движении Лозарг корчился от боли. Мышцы болели нестерпимо. Он не понимал, откуда взялась эта боль. Приложив не малые усилия, вор сел на постель. Он не ощущал присутствия ни капли силы в своём теле. Лозарг исподлобья посмотрел на кровать Елены — её не было. Спустя пару минут, боль внезапно исчезла, и по нему снова потекли силы. Он смог одеться. Не успел Лозарг заплести свои волосы, как вошла Елена. В руках у неё была какая-то книга. Положив её на стол, она подошла к Лозаргу и, обняв его, поцеловала.

— Что с тобой? — удивилась Елена, — ты весь холодный: и шея, и губы. Ты побледнел, — полушёпотом сказала она.

Испугавшись, Елена убрала руки с шеи Лозарга и отошла от него.

— Чего ты боишься? — спросил вор.

— Тебя, — тихо ответила Елена.

— Почему?

— Ты изменился. С тобой что-то произошло.

— Что именно?..

— Ты стал другим.

— Я по-прежнему люблю тебя, — сказал Лозарг.

— Я говорю сейчас о твоей плоти… Что с тобой?

— Ты мне обещала, — заговорил лорд, будто не услышав вопроса, и подошёл к столу, став боком к Елене, и смотря в стену, как в ясную даль, — что будешь любить меня, даже если я буду проклят; будешь любить меня, если я буду при смерти; будешь любить меня, если против нас будет весь мир, — Лозарг постепенно повышал свой тон. Елена села на свою кровать, — будешь любить меня, если я стану зверем; ты вечером обещала, что на утро также будешь любить меня. Обещала? — вор посмотрел на Елену.

— Да, — ответила она, едва сдерживая слёзы.

— Ты любишь меня? — твёрдо спросил Лозарг.

— Да, — первые слезинки покатились по белым и нежным щекам Елены.

— И если я скажу тебе правду, ты не отречёшься от меня?

— Нет, — сквозь слёзы ответила Елена.

— Я — оборотень… — признался Лозарг.

— Нет… Нет, этого не может быть, — не верила его возлюбленная.

— Я продал душу дьяволу, и теперь я на половину волк.

— Зачем? Зачем ты это сделал, — рыдала Елена.

— Я хочу жить вечно…

— Но без меня — я так долго не могу жить.

— Прими мою кровь, и наш век никогда не кончится…

— Нет. Я так ни хочу, — продолжала плакать Елена, — я больше ни хочу воровать, я хочу жить по-другому.