Ворг. Успеть до полуночи

– Я говорю, у всех народов в деревнях остаются женщины и дети, – сообщил я пареньку, осторожно продвигаясь вдоль камня. – Ну, и немощные всякие, пока главы семейств ходят за добычей.

– Вот ты о чем… – протянул парень. – А ты куда?

Шамко опустился за камень и прижался к земле. Синяя трава полностью его скрыла, только испуганное лицо торчать осталось.

– Да вот, – бросил я шепотом, – сферу хочу посмотреть.

Посвящать паренька во все планы не стал, все равно не поймет, отговаривать начнет. Изабель, услышав про шар, просияла и едва удержалась, чтобы не захлопать в ладоши. Но тут же лицо омрачилось.

– Там ведь нежить, – произнесла она с тревогой, – если попадемся…

Я отмахнулся, пригнувшись в траве, двинулся параллельно развалинам. Пришлось несколько раз делать разные жесты руками, чтобы наконец поняли, что им надо следовать за мной.

Издав еле различимый стон, Шамко пополз на четвереньках по следу в траве, боясь поднять голову, хотя при таком росте в зарослях его вообще не видно. Изабель напротив – тиха как мышь. Пригнулась, как я, и быстро приблизилась, проделав в траве собственную дорожку.

Пока крались по краю развалин, из земли с протяжными стонами вылезло несколько мертвяков. Сидящие у костра замахали костлявыми руками в приветственных жестах.

Прислушавшись, я смог разобрать слова.

– С прибытием в Мертвую степь, новорожденные, – произнес мертвяк с проваленным носом. – Да славится Ильва, да хранит ее вечная тьма.

– Да хранит ее вечная тьма, – хором повторили остальные.

Где‑то в глубине памяти мелькнуло: я недавно слышал это приветствие. Но мысль показалась незначительной, и я выгнал ее поганой метлой.

Мы наконец добрались до края стены. От угла льется голубоватый свет и отражается на гранях камней, куда не добрался мох. Из травяного укрытия был прекрасный обзор, теперь же стена закрыла вид на костер, но и нас укрыла от посторонних взглядов.

Выбравшись из травы, я быстро огляделся, проверяя – нет ли поблизости угрозы. Фантомы остались далеко позади, мертвяки что‑то неразборчиво бормочут за стеной.

Я помог Изабель подняться. Она одарила меня благодарным взглядом, одергивая камзол. Шамко справился сам.

Вблизи Сфера Ильвы кажется яркой, словно луна в летнюю ночь. Шар завис над земляным столбом, а вовсе не опирается на него, как казалось издалека. Голубые и белые волны плавают по поверхности, создавая ощущение, что она живая. Где‑то в глубине пульсирует белая точка, тонкие лучи разлетаются в разные стороны, делая сферу похожей на ежа, со щупальцами вместо иголок.

Принцесса завороженно смотрела на шар, пока я наблюдал за ней, одновременно следя за обстановкой. Сфера настолько притягивает, что даже вечно дрожащий Шамко вытаращился и хлопает ресницами с открытым ртом.

Видимо, меня шар тоже увлек, потому что рядом неожиданно раздался низкий, чуть хриплый голос:

– О, вы тоже хотите испить?

Я резко развернулся и замер, не зная, как поступить – накинуться и разорвать или ответить.

Совсем молодая нежить‑девушка, почти не тронутая гнилью, застыла возле стены с распахнутыми глазами. Черные после превращения радужки слились со зрачками, белки посерели, отчего взгляд приобрел если не загадочность, то мертвенность точно.

Одежда незамысловатая. Нежить обычно не заботится о внешнем виде, но на почти свежем теле нагрудная и набедренная повязка выглядит вызывающе.

В голове пронесся поток противоречивых мыслей, они сталкивались и перемешивались, образуя новые пары. Снова разваливались и мчались дальше, даже не давая толком понять, о чем они. Но одна оказалась вполне четкой: вид у мертвячки аппетитный.

Шамко и принцесса застыли в нерешительности, бросая на меня дикие взгляды. Я в ступоре помычал под нос, затем почесал лоб. Нежить ведет себя опрометчиво и дружелюбно настолько, что даже молодой ворг поймал бы.

– Вы новорожденные? – спросила она, подходя к сфере.

Только теперь до меня дошло. Мертвячка новообращенная и пока не знает, кто есть кто. И воргов, видимо, не видела.

Она погрузила бледные пальцы в шар, голубоватый поток плавно потек в нее сквозь кисть и растворился где‑то в районе груди. В животе тихо, но настойчиво заворчало.

– Я уже выбрала себе занятие, – сообщила нежить, отрываясь от шара.

– Какое? – спросил я хрипло.

Изабель испуганно покосилась на меня и едва заметно покачала головой.

– Травница, – гордо произнесла мертвячка. – Буду собирать сон‑траву и разную другую.

– Достойное нежити дело, – ухмыльнулся я, чувствуя, как начинают удлиняться клыки.

Рядом громко сглотнул Шамко. Он незаметно приблизился ко мне и едва слышно пролепетал:

– Дело рисковое, за стеной толпа нежити.

В глотке заклокотало, едва удержался, чтобы не накинуться на мертвячку прямо на глазах у принцессы и паренька. Пришлось заполнить мысли проверенными загонами лосей, но хищник все равно стал постепенно выходить наружу.

– Я Саелли, – представилась новорожденная. – А вы такой суровый. Сильные волосатые руки, грозное лицо. Возле костра все такие костлявые. Если бы вы оказались рядом с моей норой, я бы не чувствовала себя в безопасности.