Ворг. Успеть до полуночи

Я дернул головой, капюшон немного сполз назад, открывая луне мое оскаленное лицо. Нежить сопротивлялся усердно, пришлось несколько раз перехватываться, чтоб не сползал. Наконец, удалившись на достаточное от освещения расстояние, я перекинул его вперед, продолжая зажимать ладонью рот.

– Слушай меня внимательно, – сказал я тихо, но грозно. – Я сейчас уберу руку. Если ты, гниломордая тварь, заорешь – разорву на части. Сама Ильва не сошьет. Понял?

Мертвяк таращится круглыми глазами, не в меру раскрытыми из‑за ссохшихся век, дрожит, как куст на ветру. Услышав про «разорвать», он отчаянно закивал, одновременно ворочая глазами в поисках подмоги.

Я угрюмо надвинул брови и покосился по сторонам, механически втянул воздух. Он насквозь пропитан запахами сухой земли, ночных трав и нежити.

– И еще, – сказал я. – Если здесь прячется целое войско нежити, оно не поможет. Сожру – обещаю. И остальных покромсаю, даже если сам не выживу. Усек?

Взгляд мертвяка померк, плечи опустились. Мимо с перепуганным треском пролетел светляк, он на секунду остановился возле физиономии полутрупа и гневно замахал крылышками. Тот бросил на него бешеный взгляд, козявка взметнулась вверх и скрылась в ночном воздухе.

Мертвяк глянул на меня безбровными глазами, отчего они кажутся злыми и кровожадными. Он один раз кивнул, и я медленно разжал рот.

– Что тебе надо, ворг? – прошипел нежить, едва я убрал пальцы.

Я сжал костлявое плечо, под пальцами треснуло и потекло липкое. Мертвяк скривился, скорее от недовольства, чем от боли.

– Я не чувствую, – насмешливо сказал он.

– Знаю, – ответил я. – Но если раздробить конечность, обратно не прирастет.

Самодовольная ухмылка моментально слетела с лица полутрупа, острый кадык нервно колыхнулся. Он слабо трепыхнулся в попытке вырваться из лап.

Я оскалился и зарычал, мертвяк оскалился в ответ.

– Где гора? – спросил я, сильнее впиваясь когтями в размякшую кожу.

Мертвяк зло зашипел:

– Какая гора?

– Ты знаешь какая, – зарычал я. – Гора Ир.

В глазах полутрупа мелькнуло нечто такое, что можно было бы принять за панику, но слова прозвучали уверенно.

– Не ведаю, о чем речь, – сказал он хрипло.

В траве зашуршало, я повернул голову, продолжая давить мертвяка звериной лапой. Через несколько секунд показались Изабель и Шамко. Парень, как всегда, перепуганный, в складках одежды застряли листья, на голове кусок мха и какие‑то палки.

Изабель, наоборот, почему‑то спокойна, даже чуть улыбается.

– Вы зачем вылезли? – спросил я грозно.

– Шамко боялся появления охотников, – сообщила принцесса, отряхивая от земли штанину.

– Ну конечно, – глухо бросил я. – Хуже принцессы.

Изабель обиженно надула губы, Шамко виновато развел руками и давай подмигивать, кивать на девушку, мол, обрати внимание.

Я снова перевел взгляд на нее, щеки принцессы порозовели, она опустила ресницы и произнесла тихо:

– Вдруг они на конях погонятся.

Шамко победно выдохнул и сложил руки на груди, я покачал головой.

– Ну какие кони у нежити? – спросил я устало. – Они только зельеварением и занимаются.

Изабель сложила ладони в замок перед собой и стоит, словно мученица перед костром. Внутри шевельнулось противное, словно только что у волчонка косточку отобрал.

Я фыркнул и хрустнул шеей, чтоб не поддаваться бесполезным уколам совести. Вновь развернувшись к нежити, я окончательно ощетинился. В глазах потеплело, мир подсветился красным.

– Так, полутруп, – прорычал я, нависнув над самым его лицом. – Вся мертвяцкая орда в курсе, что Ильва ждет падения Талисмана на гору Ир. Если не скажешь, как до нее добраться, воплощу свою первую угрозу.

Бледные губы мертвяка расползлись в мерзкой ухмылке, обнажив дыры между зубами. Взгляд стал безумным, словно у шута на площади перед замком в Центральных землях.

– Глупец! – прошипел нежить. – Ты не ведаешь, куда лезешь!

– Так просвети, – предложил я и проделал когтем бороздку на мертвяцкой шее.

Мертвяк презрительно покосился на мои лапы, губы скривились, словно хлебнул уксуса.

– Не дождешься, – выдавил он с насмешкой. – Я не чувствую боли.

– Ты повторяешься, – сообщил я, проводя острием по тому же месту. – А я намечаю, в каком месте оторвать голову.

Когда он нервно хихикнул, подошла Изабель и заглянула через плечо.

– Думаешь, пытка поможет? – спросила она невинно.

– Раньше срабатывало, – отозвался я глухо.

Когда мертвяк увидел принцессу, лицо пренебрежительно скривилось, рот раскрылся. Чую, сейчас гадость какую‑нибудь скажет. Но в последнюю секунду его взгляд переменился, глаза вытаращились.

– О… – вырвалось у него. – Да хранит тебя вечная тьма.

Я покосился на Изабель, она вжала голову в шею и растерянно развела руками. Мертвяк в это время забормотал какую‑то молитву тьме, владычице ночи и королеве нежити.

Пытаясь привести в чувство, я тряхнул его как следует, но он лишь закашлялся, обрызгав грудь зеленоватой слизью. Взгляд нежити стал совсем безумным, окончательно выходя из‑под контроля.

Я предпринял последнюю попытку выведать у него хоть что‑то.

– Говори, леший тебя раздери! – зарычал я, схватив его за оборванный воротник. – Где эта клятая гора?!