Воробей

носили   вещи.   Я   хотел   творить.   Начальник   был   близок   к   пенсии,   и   он   не   хотел   делать   ничего

нового.   Когда   он   ушел,   его   дети   не   захотели   вести   бизнес.   Я   медленно   захватил   его,   с   его

позволения, и превратил в то, чем он стал сегодня.

– Поразительно, – искренне сказала Эддисон.

Я провел большим пальцем по костяшкам её пальцев, радуясь нашим прикосновениям.

–  Ты сыграла роль. Если бы ты не сказала мне тем летом те слова, я бы работал где-то на

заправке.

Она рассмеялась.

– А ты? Есть новости о студии?

Она опустила взгляд и покачала головой.

–  Я   не   отступаю,   но   и   Дерек   тоже.   Мы   решили   пока   придержать   наши   мечты,   –   она

посмотрела на меня. – Ни ребенка, ни студии.

Я хотел сказать, что это хорошо, что ей не нужен ребенок от Дерека. Она могла уйти от него,

если он не поддерживал ее цели. Она должна быть со мной.

Я – эгоист.

Я сказал:

– Это компромисс.

Она слабо улыбнулась.

77

Телефон задрожал в моем кармане. Я отпустил руку Эддисон и вытащил телефон. Я хотел

выключить его, но увидел сообщение от Кевина.

Ноа пришлось уйти. Твоя очередь.

Я застонал.

– Что такое? – спросила Эддисон.

Я говорил и писал ответ брату:

–  Кевин   поставил   грузовик   нашей   компании   в   ежегодный   рождественский   парад.   Ноа

должен был быть за рулем, но теперь он не может.

– Парад? Звучит весело.

Звучало кошмарно. Я дописал сообщение Кевину:

Ни за что. Сам придумал – сам веди. 

– Как вы украсите грузовик? – спросила Эддисон.

Я скривился.

– Никак. Помоем и проедемся на нем. Наш логотип будет на боку.

– Идея не очень, – возразила она. – Нужно хотя бы повесить венок или что-то такое.

Я закатил глаза.

– Это реклама.

– Это скучно! Люди подумают, что вас случайно занесло на парад.

Она была права.

Кевин ответил:

Не могу. В ту субботу день рождения Эшли. Мы будем кататься на лыжах.

Я глубоко вдохнул. Почти все наши ребята зимой были заняты, всё зависело от погоды. Я мог

доверить грузовик лишь немногим. Кому еще я мог позвонить?

– Я помогу, – Эддисон сжала мою руку. – Будет весело. Ты будешь за рулем, а я помогу с

украшением.

Я хотел провести с ней время. Очень хотел.

– Что скажет твой муж? – спросил я, вскинув бровь.

Эддисон возмущенно посмотрела на меня.

– Я взрослая. Я не должна спрашивать разрешения, чтобы с кем-то дружить.

– Ты хочешь дружить? – спросил я.

– Да. А ты нет?

Я хотел большего, чем просто дружить, но этот вариант не рассматривался.

Я ответил не сразу, и Эддисон посерьезнела.

– Кайл. Я соврала тебе вчера, но больше так делать не хочу.

Она думала, что я молчал поэтому? Потому что не доверял ей?

– Я тебе верю.

– Обещаешь не врать мне?

Это я мог.

– Да.

Эддисон выдохнула.

–  Хорошо.   Когда   мы   встретились   снова,   мне   было   не   по   себе.   Я   долго   подавляла

воспоминания, думала, что смирилась с ними и могу жить дальше. Но теперь они вернулись.

Я понимал ее.

Она подвинулась на диване и опустила ноги на пол.

– Мне нужно кое-что тебе показать.

Она собрала волосы рукой и убрала на плечо. Она повернулась и склонила голову.

– Видишь?

Я видел изгиб ее шеи, хотел прижаться к нему губами. Нужно научиться думать как друг.

– За ухом, – сказала она.

78

Я склонился. И сердце пропустило удар.

–  Ты   сказал   на   озере,   что   не   переставал   думать   обо   мне.   И   я   не   переставала,   –   она

повернулась ко мне лицом. – Я сделала татуировку в честь того лета. Вложила туда воспоминания

о тебе. Я не могла носить их в сердце, так что решила носить на теле. Снаружи не так больно.

Я моргнул. На ее коже был маленький черный воробушек.

– А что об этом думает муж? – спросил я.

– Я сказала ему, что это я до крушения.

Я смягчился, и слова слетели с губ:

– Даже после этого ты для меня – свободная птица.

Она понимающе улыбнулась.

– Когда ты это сделала?

– Через два года после крушения. А потом уехала к Меган.

Я помрачнел.

– Жаль, ты не сообщила мне, где была. Я бы хотел знать, что произошло. Мне не нравится,

что тебе пришлось забыть о нас.

Она посмотрела мне в глаза.

– Ты жил дальше. И мне пришлось.

– Что?

Глаза Эддисон расширились, она отвела взгляд.

– Не важно.

– Нет, – я подвинулся. – Что ты сказала обо мне?

Она закрыла глаза.

– Поверить не могу, что я говорю тебе это.

– Что?

Она вздохнула.

– Я вернулась.

Я точно не так ее услышал.

– Что, прости?

Эддисон открыла глаза.

–  Мне   стало   лучше,   и   Меган   попросила   меня   переехать   к   ней,   а   Дерек   хотел   серьезных

отношений. Я разрывалась. Я не могла вернуться к тебе, не хотела жить в другом месте, – она

замолчала.  –  Пока я не приняла  решения,  я приехала  к  дому твоей  матери.  Мне нужно было

увидеть тебя и решить. Я не знала, захочешь ли ты говорить со мной, будешь ли там, но ты был.

Я перестал дышать.

– Я увидела тебя, – призналась она. – Из машины на улице. Ты выходил из дома с красивой

брюнеткой. Открыл для нее дверцу машины. Поцеловал ее, и она уехала. И поцелуй тот показал,

что я была воспоминанием.

Нет.