Воробей (ЛП)

Она поморщилась, и мне захотелось поцеловать ее. Я отошел на шаг.

– Начинай. Посмотрим, с чем я работаю.

Она вздохнула и прошла к дорожке. Она сделала шаг, отвела руку назад и бросила шар. Он дважды громко стукнул и покатился в желоб.

Она вскинула руки и развернулась.

– Видишь!

– Ты не шутила.

Она подошла ко мне.

– Нет.

Я улыбнулся.

– Погоди секунду.

Наступила моя очередь. Я прицелился и выпустил шар чуть по кривой. Сбил десять кегль.

– Рисуешься, – отметила Эддисон, когда я приблизился к ней.

– Вот, – я протянул ей шар тяжелее. – Попробуй этот.

Я прошел за ней к дорожке, Остин пришел за мной.

– Видишь точки на полу? – указал я. – Тебе нужно равняться на среднюю.

Она кивнула. Она поправила стойку, была готова бросать, но я остановил ее.

– Погоди, – я зашел за ее спину и сжал ее бедра. – Ты отклонилась влево. Не надо.

Я подвинул ее, а потом понял, где были мои руки. Я и не подумал, когда коснулся ее. Нас едва разделяли дюймы, ее спина была у моей груди, и я не хотел отпускать ее. Ток, что я ощущал во время салютов, вернулся, и я задержал руки на ней пару секунд. Я сказал над ее плечом:

– Ладно. Попробуй теперь.

Эддисон вдохнула и выдохнула, а потом отошла от моих рук. Она бросила шар. В этот раз он укатился в желоб на половине дорожки.

– Лучше, – отметил я. – Хотя нужно попадать по кеглям.

Она показала мне язык.

– Не издевайся.

Отлично. Теперь я снова хотел поцеловать ее.

Мы бросали по очереди, и все неплохо справлялись. Эддисон подошла в очередной раз. Я снова подвинул ее стойку. Напряжение вернулось, и это ощущение быстро стало моим любимым. Перед броском я повернул ее запястье, крепко сжав.

– Держи руку прямо, – сказал я. – Не сгибай. Представь, что эта рука скованна, или что я поддерживаю тебя рукой.

Ее кожа была нежной под моими пальцами. Мы стояли так близко, что, когда она кивнула, ее волосы задели мой подбородок. Я нежно сжал ее запястье и отпустил. Я отошел, она поймала мой взгляд. Она повернула голову и бросила шар. Он докатился до конца и задел кеглю, а потом укатился. Эддисон удивленно посмотрела на меня.

– Уже близко, – похвалил я. – Попробуй еще.

Ее шар вернулся, и она встала правильно. У меня не было повода двигать ее, но я напомнил о запястье и напряженном локте. Я провел двумя пальцами от ее ладони к плечу, объясняя, что бросать нужно в стиле маятника. Она бросила не сразу, но сбила кеглю.

– Да! – воскликнула она и дала мне пять.

Мы проиграем.

А мне было все равно.

Чем дольше Эддисон играла, тем лучше была. Она целилась лучше, сбивала каждый раз по несколько кеглей. Но мы не могли сравниться с Кевином и Эшли: они просто растоптали нас. Два пива и семь раундов спустя я пытался сидеть и просто смотреть за броском Эддисон.

– Что ты делаешь? – спросила она, когда наступил ее черед, а я остался сидеть.

– Ничего.

– Тогда вперед, – она указала на дорожку.

– У тебя получается. Я уже не нужен.

– Нужен, – она потянула меня за руку. – С тобой я бросаю лучше.

– Откуда ты знаешь? – дразнил я, пока она тянула меня за руку. – Ты не пробовала без меня после моих подсказок.

– Ладно, – она отпустила мою руку. – Я докажу.

Она ушла, брат сел рядом со мной.

– Очевиднее некуда, – тихо сказал он. – Ты забыл о нашем разговоре?

Я нахмурился.

– Каком разговоре?

– Когда ты решил отказать.

Я нахмурился.

– Я помогаю другу с игрой.

Брат склонил бутылку и сделал глоток.

– Нет. Ты пялишься на ее попу и трогаешь при любом шансе.

Ну, да. И это.

– Я не виню тебя, – Кевин посмотрел на бутылку в руке. – Но не только я заметил.

Я взглянул на Эшли. Она оживленно болтала с Никки и Ноа. Если она следила за нами, то делала это незаметно.

Я уловил стойку Эддисон краем глаза. Я смотрел, как она попадает в желоб.

– Она сделала это специально, – сказал я брату, пытаясь не улыбаться. Я сунул ему пиво и пошел к ней.

– Что это было? – в шутку ругал ее я. – Разве я тебя ничему не учил?

Она неуверенно посмотрела на меня.

– Что такое? Я просто шутил.

– Не в том дело, – она покачала головой. – Мне нехорошо.

– Много выпила? – спросил я.

– Не знаю. Может, плохая креветка.

Мне было хорошо, но я и не ел креветок.

Эддисон взяла шар для второго броска, но вдруг побледнела.

– Проводишь к уборной? – спросила она.

Я в тревоге обнял ее рукой, она прислонилась ко мне. Я шел с ней к туалетам. Мы были в паре шагов, она сказала:

– Мне нужно спешить, – она побежала в дамскую комнату.

Я ждал у двери, Эшли и Тара нашли меня.

– Что такое? – спросила Эшли.

– Эддисон плохо себя чувствует. Думает, дело в креветке.

– О, нет! – простонала она. – Я их тонну съела!

Девушки переглянулись и ушли в уборную. Мне не было смысла ждать ее, пока там были ее подруги, и я пошел к дорожкам.

– Что такое? – спросил Кевин, когда я сел.

– Эддисон плохо.

– Ох.

– Ага. Выглядела плохо. И ощущалась тепло.

Кевин вскинул бровь.

– Тебе виднее.

Я не стал отвечать.

Девушки вернулись спустя вечность. Эддисон подошла ко мне, и я встал.

– Ты в порядке? – спросил я.

Она слабо улыбнулась.

– Меня стошнило.

– Тебе стало лучше?

– Немного. Я пойду домой.

– Уверена, что доедешь сама?