Воробей под святой кровлей (Хроники брата Кадфаэля - 7)

- Я вполне справлюсь одна, - ответила Марджери, - и постараюсь не шуметь около вашей спальни. Если можно, я хочу прямо сейчас достать все, что понадобится для обеда, тогда вам ничего не будет мешать.

Она разрывалась между чувством унижения и ликующего торжества. Покойник в доме - не большая радость, но мрачное настроение пройдет через несколько дней, и тогда уже ей никто не будет мешать делать все по-своему. Отныне она свободна от бдительного ока старухи, которая за всем надзирала и, как ни старайся, пренебрежительно осуждала все, что она делала; свободна от старой девы, которая, надо надеяться, отстранится от участия в домашних делах, а муж укрощен и во всем будет плясать под ее дудку!

Первые послеполуденные часы брат Кадфаэль провел у себя в сарайчике и, приведя все в порядок, отправился взглянуть, как идет работа в полях Гайи. Погода по-прежнему держалась солнечная и теплая, и вся ребятня, городская и форгейтская, с рождения живущая у воды и выучившаяся плавать чуть ли не с пеленок, резвилась на мелководье; некоторые крепыши отваживались даже переплывать через Северн в тех местах, где было медленное течение. Весенний паводок кончился, и река текла спокойно, но эти мальчишки знали ее коварство и не очень-то ей доверяли.

Обуреваемый тревожными мыслями, которые не давали ему покоя после потрясений минувшей ночи, Кадфаэль пересек цветущий фруктовый сад и, спустившись к реке, пошел вдоль берега по течению; вскоре он очутился напротив того места на другом берегу, где раскинулись сады горожан, заканчивавшиеся у стен замка. На полпути от вершины по склону тянулась каменная стена, окружавшая город, кое-где обрушенная по верхнему краю во время осады, которую два года тому назад пережил город. С того места, где остановился Кадфаэль, видны были две узкие сквозные арки, которые в случае опасности легко можно было заделать. Один из проходов должен был находиться на земле Аурифаберов, но Кадфаэль не мог решить, который из двух. Под городской стеной ярко зеленела молодая трава, деревья были одеты бледно-зеленой весенней листвой и белой кипенью цветения. Над водой склонялись гибкие ветки ольхи, унизанные розовыми сережками. Серебристые почки ив уже распушились золотыми цветками. Несчастный молодой человек, над которым в такую чудную пору, когда все дышит надеждой, нависла угроза виселицы! И несчастный дом, на который обрушивается удар за ударом, неся его обитателям несчастья и смерть.

Мальчишки из Форгейта издавна враждовали с городскими, иногда эта вражда переходила в боевые стычки, в которых отражалось ревнивое соперничество их отцов. Ребяческие игры на воде иногда заканчивались потасовками, которые, однако, редко переходили в опасные драки, а если какой-нибудь забияка слишком входил в азарт, то рядом всегда находился другой, более рассудительный мальчик, который отбивал своего приятеля и растаскивал драчунов. Сейчас на противоположном берегу на глазах у Кадфаэля тоже завязалась рукопашная. Какой-то пострел из Форгейта, переплыв реку, затесался в группку городских мальчишек и неожиданно окунул одного из них с головой в воду. Всполошившись, мальчишки всей оравой ринулись за ним и довольно долго преследовали, пока он уплывал вниз по течению; наконец озорник выскочил из воды и, бросившись наутек, хотел выбраться на берег, но впопыхах не удержался на ногах и плюхнулся животом в мелкую воду; он забарахтался, хватаясь руками за дно и поднимая тучи брызг, наконец ему удалось уцепиться за что-то и выкарабкаться. Очутившись на зеленой лужайке, где он определенно не имел права находиться, он стал кривляться и кричать, дразня своих врагов, но те, бросив преследование, повернули назад.

Кадфаэлю показалось, что, барахтаясь под кустами, парнишка что-то выловил со дна. Вот он присел на траву, вытер выловленную вещь и с любопытством начал ее внимательно разглядывать. Пока он увлеченно занимался своей находкой, из сада наверху показался другой голый мальчишка, немного старше первого шалуна; кинув рубашку на траву, он направился к реке. Заметив на берегу непрошеного гостя, он остановился, разглядывая чужака.

Расстояние было не слишком велико, и Кадфаэль узнал пришельца, а узнав его, понял, в чей двор вела калитка. Рослый и миловидный тринадцатилетний парнишка был не кто иной, как Гриффин, дурачок из лавки Болдуина Печа, которого, как видно, отпустили на часок поиграть, и он через калитку выбежал к реке, чтобы поплавать, как все другие мальчики.