Воробьиная ночь

Консьерж дома номер 28 дробь 02 Соловейчик развязал давящий на живот кушак, намазал толстым слоем масла крошащийся ему на колени ломоть белого хлеба, положил сверху полуторасантиметровый пласт сала, прикрыл его кусочками желтого сыра, придавил все это тяжелым кругом докторской колбасы, на которую выложил две столовые ложки горчицы с хреном и большой маринованный огурец. После этого он влил в кружку с откидывающейся крышкой две бутылки вязкого, черного, как смола, потера, раскрыл для поднятия аппетита потрепанный томик и прочитал: «Не успел он докурить, а уж к нему кто-то громко постучал беспрекословной рукой». Соловейчик широко раздвинул верхнюю и нижнюю челюсти, чтобы надкусить бутерброд, одновременно надавил большим пальцем на специальный рычажок, открывая пивную кружку, но в это время кто-то постучал во входную дверь беспрекословной рукой. Соловейчик аккуратно вынул изо рта ненадкусанный бутерброд, накрыл его газетой «Правда», кружку с пивом поставил в тумбочку, захлопнул книгу и с помощью красной кнопочки, вделанной в пульт управления дверьми, впустил в тесный подъездный тамбур хрупкую девушку.

Оленушка Збродович наклонилась к зарешеченному окошку, отделяющему ее от мужчины с хорошо выбритым зобом двойного подбородка:

— За мной гонится маньяк! Хотя нет, вычеркните, — я в гости пришла.

Соловейчик внимательно оглядел Оленушку Збродович и попросил медленно и членораздельно продиктовать ему фамилию, имя, отчество, адрес прописки и фактического проживания, национальность, контактный телефон, цель своего посещения и основной источник дохода. Всю собранную информацию он аккуратно записал мелким почерком на обширном пространстве папиросной пачки «Герцеговина Флор».

— В какую говорите квартиру? — Соловейчик сладко улыбнулся, но в это время из-за спины Оленушки выглянул Джирджис, и Соловейчик поспешно открыл дверь.

Джирджис взял Оленушку под руку и поднялся с ней по парадной лестнице к отделанному редкими породами дерева лифту, который в несколько секунд домчал их до пентхауза Джирджиса.

Соловейчик поднял трубку и сказал Родиону «отбой», потом расслабленно достал из тумбочки кружку с пивом, взял в руки бутерброд и, подумав, отодвинул потрепанный томик, раскрыл вместо него другой потрепанный томик и прочитал: «…он положил на блины самый жирный кусок семги, кильку и сардинку, потом уж, млея и задыхаясь, свернул оба блина в трубку, с чувством выпил рюмку водки, крякнул, раскрыл рот… Но тут его хватил апоплексический удар».

— Что же это такое?! — разочаровался в художественной литературе Соловейчик и решил долго и кропотливо копить деньги на видеомагнитофон с телевизором.

Акт № 280266

Сокрушительная победа сил добра над силами зла

Джирджис отхлебнул из тяжелого хрустального стаканчика горький ароматный абсент, закусил подцепленным на серебряную вилочку ломтиком осетрины.

— Кто ты? — испуганно спросила Оленушка Збродович.

— Я ифрит Джирджис ибн Раджмус, убийца драконов и соблазнитель принцесс, к тому же, заклятый враг старика Хоттабыча, — Джирджис снял пиджак и расстегнул давящий на живот жилет, — Зови меня просто Жорой, — захохотал Джирджис, отшвырнул на персидский ковер левой рукой пустой хрустальный стаканчик, а правой вилку с ломтем недоеденной осетрины, тут же набросился на Оленушку Збродович и лишил ее невинности. Но Оленушка Збродович вырвалась из объятий Джирджиса, задорно захихикала и лишила невинности Джирджиса. Взревел Джирджис, как медведь гризли, сграбастал Оленушку и, подмяв под себя, овладел ею. Юркой змейкой выскользнула из лап Джирджиса Оленушка, обвилась вокруг его торса и, сжимая объятия, овладела им. Как могучий Самсон, разжал змеиные кольца Джирджис и, вцепившись в шею Оленушки Збродович зубами, овладел ею. Просунула меж зубов Джирджиса Оленушка свой язык и, раздвинув их, вырвалась и овладела им. Изогнулся Джирджис огненным драконом, но Оленушка Збродович ловко привязала белым шелковым шарфиком его запястья к спинке кровати и взмахнула над вздымающейся грудью Джирджиса ножом для колки льда.

— Нет! — взмолился я, — только без голливудской пошлятины!

— Хорошо, Жоржик, — усмехнулась Оленушка Збродович, спрыгнула с моего живота на пол, натянула джинсы и футболку, сказала, что запах моих подмышек будет помнить до самого климакса, схватила со стола мой желтый чемоданчик и выбежала, распахнув настежь дверь. И напрасно я гневно кричал ей в след о коварстве всех женщин мира, в ответ мне свистел только сквозняк.

Эпилог

Так будет с каждым ифритом!

Через полчаса я освободил руки от грязных вафельных полотенец, слез с продавленной кровати, наступил голой пяткой на распластанный по полу лист квашеной капусты, надел тренировочный костюм от шанхайских кутюрье, взял на кухне трехлитровую банку и пошел за дешевым разливным пивом.