Воробьиная ночь

Кедров побарабанил пальцами по столу, перевел на него взгляд зеленых, навыкате глаз.

- Это тебе ничего не даст. Двое. Черноволосые. Элегантные. Вежливые. Но с тобой полетят не они. Трое сопровождающих. Я их не видел.

- А я смогу?

- До взлета - вряд ли. Я не могу приказать им явиться для осмотра. Я не знаю, кто они и где они.

- Стоп. Через неделю я - никто. Мне нужны деньги. Они не могут знать?..

- Пока об этом знаем только мы двое, а я - не болтлив. Сомневаюсь, что и ты, задрав хвост...

- Колокольчика на хвосте нет

- Но если бы они даже и знали... Какое отношение это может иметь к вылету?

- Никакого.

- Я тоже так думаю. Вряд ли они решили от щедрот своих подкинуть тебе на пропитание.

- А документы?

- В порядке. Комар носа не подточит.

- Груз не указан?

- Указан. Полсотни ящиков. Две тонны двести пятьдесят четыре килограмма. Осенило?

- М-да... А мы не можем потребовать вскрыть несколько ящиков?

- Не можем.

- Почему?

- Допустим, в ящиках оружие. Его конфискуют. Вылета нет. Денег нет. - Кедров вытащил из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой. - Второй вариант: вскрыли - в ящиках безобидный груз. Как думаешь, этот заказчик впредь когда-нибудь к нам обратится?

- Нет.

- Но главное: документы в порядке, груз в самолете, все осмотрено и проверено. Законными представителями власти, на законном основании. Я или ты подходим к этому законному представителю и говорим: а давайте-ка вскроем вот эти ящички и посмотрим, что в них находится. И он спросит: на каком основании? Ах, только потому, что вам что-то показалось. А вот мне ничего не кажется, потому что я их уже проверил и перепроверять самого себя не буду. И ты никогда не узнаешь: действительно ли он что-то там проверил, или ему дали на лапу, чтоб не проверял. А если там оружие, то уж на лапу точно дали, и ничем ты его с места не шевельнешь.

- О, времена, о, нравы.

- С трудов праведных не наживешь палат каменных.

- Вылет во сколько?

- В час двадцать.

- Время они определили?

- Да.

- Что до Уренгоя, что до Чечни - где-то вокруг четырех часов. Ночь.

- Да.

- Все равно ни о чем не говорит.

- Нет. Так что, берешься?

- У меня нет выбора... - повторил Останин.

Кедров выдвинул ящик стола, вытащил из него обернутую банковским бандажом пачку пятидесятитысячных купюр.

- Даже так? - сказал Николай.

- Даже.

Он взял пачку и, не вскрывая, сунул ее в карман.

- Вряд ли из тебя получится что-нибудь путное. Ни один капиталист не стал бы рисковать и платить за еще не выполненную работу.

- Я рискну, - сказал Кедров.

Он еще раз залез в ящик и вынул газетный сверток. Тот глухо стукнул по столу. Кедров двинул его к Николаю.

- А это что?

- ТТ...

Он жестко, чуть прищурившись, взглянул в глаза Останину. Последняя точка.

- Дело начинает пованивать, - сказал Николай, и в его лице на секунду промелькнуло напряжение. Это уже были не шутки. Разговор, даже самый что ни на, - одно. Пушка - совсем другое. - Чей?

- Не мой.

- Зачем?

- Чем бес не шутит. Такой организм, - он окинул взглядом обширную фигуру Останина с головы до ног, - не хотелось бы, чтоб разукомплектовали.

- А мне не хотелось бы связываться с законом.

- Отчета не потребуют. А форточка в самолете всегда под рукой.

- Круто. - Он все еще не притрагивался к пистолету. - А может, поговорить с оружейниками?

- Не дадут. Частная лавочка. И не в том дело. За тобой могут следить. Черт. Не хотелось мне во все это ввязываться. Но если тут все чисто - и в трубу вылетать не хочется. Такие предложения делают не каждый день.

Останин взял пистолет, проверил предохранитель, обойму, застегнул кобуру и сунул сверток во второй карман.

2

...Один из вежливых господ сказал Кедрову:

- За рейс мы вам хорошо платим?

- Да.

- Вот вам еще пять миллионов - специально для командира. Желательно, чтобы им был Останин. Договоритесь, чтоб дверь кабины в полете не закрывалась.

Нужно быть круглым идиотом, чтобы не понять: самолет пойдет не туда, куда планируется вылет, - в кабину войдут и укажут новый маршрут. Но какое до этого дело ему, Кедрову? Никакого. А если они еще подбрасывают пять миллионов Останину - чего ж лучше?!

...Спустя некоторое время приходит третий не менее вежливый и элегантно одетый господин.

- Мы переведем на ваш счет двадцать миллионов, если этот рейс состоится точно по плану.

- Что вы имеете в виду?

- Возможно, самолет попытаются захватить в воздухе и направить в другую точку. Это необходимо предотвратить.

- И как это сделать?

- Предупредить и вооружить командира.

По двадцать миллионов на каждом перекрестке, конечно, не валяются. И все же.

- А если я этого не сделаю?

- Сделаете.

Сталь в глазах и голосе? Смерть - вот что в них. Холодная, равнодушная смерть. И каким бы смелым и решительным бывший комэск Кедров ни был, он слишком хорошо понял, что таким господам вопросов не задают. Он молча взял протянутый ему ⌠ТТ■.

Когда Останин вышел, Кедров откинулся на спинку стула и немного расслабился. ⌠А что я мог еще сделать?! - спросил он себя со злобой. - Что?■