Ворон

– Не думал, что произнесу это когда-либо, но в данном случае я разделяю взгляды Шэдар Шорох и полностью поддерживаю. А учитывая то, что этой ведьме лучше всех известны нравы и порядки Круга, советую и тебе прислушаться к ее мнению. Жаль тебя огорчать, но если она не верит в чистое сердечко той, которую сама же спасла от гибели, это говорит о многом, Марти.

– Да пусть Вехель хоть трижды предательница и интриганка, она не убийца!

– Я обязательно это выясню, пока же известно лишь то, что покойный… – Рантар явно пропустил какое-то слово, – сжимал в кулаке шейный платок, принадлежащий адептке Хмарь.

Мои мысли вернулись к страшным событиям утра, когда стало известно, что профессора Зигисоля нашли мертвым в лаборатории на кафедре ядов и снадобий. Я ушам своим не поверила, но, разумеется, подобными вещами шутить никто бы не стал. Когда же к нам в комнату заявилась охрана университета и заковала ничего не понимающую Вехель в магические кандалы, стало совсем жутко.

Мою рыжую язвительную подругу подозревали в зверском убийстве. Профессора буквально исполосовали, на нем живого места не оставалось. То есть его не просто лишили жизни, а именно изуродовали тело. Ну и кто может поверить, что это сделала Вехель? Это какой изощренный план нужно было составить, чтобы воплотить подобное в реальность и остаться якобы не у дел. Столько труда, чтобы глупо оставить на месте преступления свой платок? Какой бред.

Однако платок был, и, как сказал Асти, это факт. Достаточный для взятия Вехель под стражу.

– Она всю ночь находилась со мной в комнате, – привела я, как показалось, убедительный аргумент в защиту.

Рантара он не впечатлил. Подавшись чуть вперед из-за стола, он пытливо сощурился:

– Уверена? Можешь положа руку на сердце утверждать, что всю ночь не сомкнула глаз и Хмарь оставалась в поле твоего зрения?

Пришлось отвести взгляд.

– Вот и я о том же, – удовлетворенно кивнул Рантар.

С моими кошмарами, кои стали похожи на слепые пятна, утверждать что-либо я никак не могла. Я и за себя-то не была уверена…

Очередная мысль больно кольнула сердце, меня бросило в холодный пот.

– Рантар, – выдохнула едва слышно, – я… я всегда недолюбливала профессора, особенно после того зелья… ну ты помнишь. И мои сны. Вдруг…

Он вскочил на ноги так быстро, что я даже понять ничего не успела, как оказалась прижатой к большой и сильной груди любимого мужчины. Он запрокинул мой подбородок, прожигая яростным взглядом. То есть действия Асти были продиктованы вовсе не романтическими чувствами.

– Мотылек, – спустя долгую паузу как-то обреченно выдохнул он, – ну что мне с тобой делать? Хмарь, по-твоему, силенок бы не хватило, а заподозрить себя – всегда пожалуйста. Светлые боги, неужели это такой изощренный урок мне, для равновесия?

– Не понимаю. – Я больше не боялась Рантара, начав привыкать к его импульсивности. Поэтому осторожно высвободилась и обняла уже сама.

– Твоя мягкость, беззащитность, вера в людей и готовность к самопожертвованию порой доходят до такой степени, что пугают меня. Я другой, Мартинити, и сильно. Ты настолько от меня отличаешься, насколько и дополняешь. – Он саркастически усмехнулся: – Ишидан бы непременно сказал о балансе.

Я смутилась, размышляя, чего в этих словах больше: досады или похвалы. Так или иначе, а мои объятия Рантару были приятны, отстраняться он не спешил, и потому я тихо произнесла:

– Когда понимаешь, что не принадлежишь себе полностью, становится страшно. За последние месяцы я несколько раз чуть не убила. Я узнала, что такое ненавидеть каждой частичкой своего существа, каково это – хотеть крови. Мне противно признавать данный факт, я с удовольствием стерла бы воспоминания, но сделать вид, что ничего не было, не могу.

– Это не ты, – жестко отрезал Рантар. – Поверь, о таком я узнал бы первым.

– Но…

– Все, мотылек, тема закрыта. Тебе достаточно знать, что ты здесь ни при чем.

Я закусила губу, понимая: дальнейшие расспросы ни к чему не приведут. А злить Рантара в мои планы не входило. Наоборот, декана боевиков следовало смягчить.

Наш поцелуй вышел долгим и терпким. Он будто хотел меня в чем-то убедить или… извиниться? Я же стремилась растопить лед сурового и категоричного настроя любимого, перед тем как попросить.

– Пусти меня к ней, – когда вновь смогла говорить, шепнула Рантару на ушко, продолжая невесомо поглаживать его небритую щеку.

– Нет.

– Пожалуйста. Разве я о многом прошу? Представь, как она сейчас растеряна и напугана. Я должна увидеть Вехель. В конце концов, она столько для меня сделала!

– О да, она столько тебе сделала, – язвительно повторил на свой лад Рантар. – Помню.

Я вздохнула:

– Сделай это для меня, пожалуйста. Всего несколько минут.

Он колебался, но в итоге, смерив недовольным взглядом, согласился:

– Хорошо, но взамен ты пообещаешь, что мы больше не станем обсуждать мои решения относительно Вехель Хмарь. Еще не хватало трепать из-за нее нервы.

Послушно кивнула, радуясь пусть и маленькой, но победе. Ведь в начале разговора он и слышать не желал о том, чтобы меня пустили к подруге.