Ворон

На берегу пруда было жарко и безмолвно. Казалось, что солнце, красное и изнуренное своей ежедневной работой, ненадолго задержалось отдохнуть на дальнем крае дюн, после чего исчезло. Гладь воды почти целиком отразила его раскаленный лик. Листья бука, свисавшие над прудом, воспользовались штилем, чтобы еще раз внимательно рассмотреть себя в отражении. Одинокая цапля, стоявшая на одной ноге между широких листьев кувшинок, позабыла, что вышла на охоту за лягушками и, погруженная в свои мысли, пристально смотрела поверх клюва.

Это цитата из одной нидерландской книги, имеющей большое значение для нидерландской литературы. Книга лежала на столе в столовой лагеря беженцев, где Миранда писала дипломную работу.

Миранда проходила там стажировку. Изучала иммигрантскую проблематику. Несколько раз она беседовала со мной на эту тему.

— Присаживайся, — предложила она.

Я взял книгу и пролистал ее:

— Хорошая книга?

— Очень хорошая, написана прекрасным языком, собственно говоря, романтическим.

Я не мог ее прочесть, но запомнил название и имя писателя: «Маленький Иоханнес» Фредерика ван Эдена.

Именно эту книгу я взял в районной библиотеке. К сожалению, она все еще была слишком сложна для меня.

Я отставал от нидерландских писателей моего возраста на тридцать три года. Я должен был писать, не боясь ошибок. Именно благодаря этим сотням, тысячам ошибок мне предстояло выучить язык.

Пока что мне не обязательно было понимать Фредерика ван Эдена, мне нужно было выучить слова, которые он использовал, и придумать, где будет разворачиваться действие моей первой истории на нидерландском языке.

Вот она, читатель.

Один нидерландский бизнесмен открыл магазин в большом складе старой фермы, где раньше хранился урожай картошки.

Ферма располагалась на дороге, по которой на велосипедах или пешком беженцы небольшими группами ежедневно отправлялись в город.

Бизнесмен продавал подержанные вещи: кровати, шкафы, лампы, велосипеды, пылесосы, стиральные машины, вилки, ножи, стулья, радиоприемники, телевизоры и прочую домашнюю утварь.

Это были предметы, которые четверть века назад были очень современными, но теперь вызывали у владельцев желание от них избавиться.

Большинство беженцев были из тех стран, где шла война, таких как Афганистан, Ирак, Сербия, Хорватия и Эфиопия, и они с удовольствием копались в его магазине. Для них вся эта утварь была довольно модной.

Семьи, ожидавшие вида на жительство, откладывали деньги, которые они получали на карманные расходы, одалживали у других беженцев, залезали в свои кубышки, где хранились средства на черный день, и покупали вещи для дома своей мечты. Зачастую им приходилось долго ждать получения жилья, и торговец придумал решение. Тот, кто совершал крупную покупку, временно мог оставить ее в кладовой, где раньше хранился урожай лука. Так хитроумный коммерсант зарабатывал золотые горы на иностранцах.

Одной из его постоянных клиенток была маленькая, одинокая сомалийка. После трех лет, проведенных в лагере, она получила квартирку в городе, на пятом этаже в старом многоквартирном доме.

Вместе с несколькими мужчинами из лагеря мы решили помочь ей с переездом.

Мы носили ее мебель, зеркала и стулья наверх. С кроватью справиться не получалось. Она застряла на четвертом этаже между перилами и стеной.

Это была двуспальная кровать для двух высоких голландцев. В ней могли спокойно уместиться четыре афганца, иракца, сомалийца или эфиопа. Кровать была оснащена радиоприемником «Philips» с четырьмя колонками по бокам. Кроме того, у нее имелся рычаг, за который можно было поднимать и опускать матрас во время просмотра телевизора.

Необычные звуки на лестнице привлекли внимание голландских соседей. Они любовались кроватью. Один из них прибежал к нам на помощь с ящиком инструментов. Он разобрал кровать, и мы занесли ее по частям наверх. К сожалению, все усилия были потрачены впустую, потому что спальня сомалийки была слишком мала для этой кровати. Пришлось собрать кровать в гостиной. Мы поставили ее у окна, будто кушетку в сомалийском саду. Мы все присели на нее в ожидании чая, который нам предложила хозяйка. Хитроумный приемник, к сожалению, оказался сломан, поэтому нам пришлось ждать без музыки.

— Откуда у тебя этот антиквариат? — спросил голландский сосед.

— Это не антиквариат, я заплатила за нее семьсот гульденов, — ответила сомалийка.

— Семьсот гульденов за это? Тебе лучше было отправиться в «ИКЕА». За сто пятьдесят гульденов ты бы купила подходящую кровать и радиоприемник в придачу.