Ворон и Голландка

Сейчас ей нужно было достать из рюкзака пистолет, наставить его на Эмми, чтобы та больше не смогла пойти с ножом ни на нее, ни на Ворона. Тесс осмотрела комнату и увидела длинное лезвие, лежащее на полу всего в нескольких футах от нее. Но она не могла дотянуться, не отпуская руки от раны Ворона. Эмми пока, очевидно, не собиралась поднимать оружие и нападать на них. Она сидела на полу, раскинув ноги, как тряпичная кукла, и бормотала себе под нос:

– Тебе нужно было приехать быстрее. Я бы ни за что не причинила ему вреда.

– Уходи, – слабо проговорил Ворон. – Живи.

– Никогда не хотела, – низким голосом стонала Эмми. – Никогда, никогда, никогда.

Она теребила подол юбки, словно пыталась добыть таким образом огонь, но лишь оставляла на ткани кровавые отпечатки. Она была одета как принцесса – точнее, так, как маленькие девочки представляют себе принцесс: длинная газовая юбка поверх розового леотарда[209] и колгот. На ногах балетки, на руках – белые перчатки.

– Я никогда не хотела причинять ему вреда.

Тесс нашла пульс на шее у Ворона. Не очень явный, но вполне ровный. Надежда есть.

– Тогда зачем ты это сделала?

– Я этого не делала, – пролепетала она, скорчившись в углу, как какое-то странное животное. – Но он сказал… А я обещала, я держу свои обещания, я всегда держу свои обещания. Это он нарушил обещание. Он сказал, никто не пострадает. Только нехорошие люди, он так говорил. Только нехорошие люди, которые заслуживали то, что получили.

Дверь открылась, и в помещение ввалился Клей. Вместе с ним явился полицейский. К счастью, Клей не стал дожидаться, пока пройдет пятнадцать минут. Им очень пригодится полицейский, чтобы провести машину «Скорой помощи» сквозь толпу, чтобы спасти Ворона. Парад все же начался, она слышала, как он приближался, играя, кажется, «Я работал на железной дороге»[210]. Она с надеждой посмотрела в глаза полицейскому с ружьем у бедра.

Стив Виллануэве снял темные очки.

– Не расстраивайся, Тесс, – сказал он. – Ты не единственная, кто никогда не задумывался над тем, что у Пилар Родригес тоже была семья. Или что был еще кто-то, кто любил ее так сильно, что готов отомстить за ее смерть.

Глава 29

– Пилар Родригес работала кухаркой в моей семье, – глупо проговорил Клей. Тесс заметила, что он все еще держит книгу, заложив пальцем нужную страницу, будто собирается использовать время, которое оставалось до того, как Стив их всех перебьет, чтобы дочитать пару глав.

– Пилар Родригес – моя бабушка.

Стив длинным стволом ружья подтолкнул Клея в угол, где сидела Тесс, прижимая рукой рану Ворона. Тесс прикинула, что до двери менее пятнадцати футов. Если бы она или Клей решили рвануть к ней, можно было бы успеть до того, как Стив выстрелит. Но она не могла бросить Ворона, а Клей, по-видимому, пребывал в прострации.

То же можно было сказать и об Эмми, не сводившей глаз со своего двоюродного брата. Она облизывала пальцы, широко раскрыв глаза и так плотно прислонившись к стене, что казалось, будто ее прибили к ней гвоздями. Наверное, прошел уже целый год с тех пор, как он в последний раз находился так близко от нее – настолько близко, что она могла к нему прикоснуться и заглянуть в глаза, так похожие на ее.

В комнате, полной людей, Тесс могла положиться только на саму себя.

– Ты меня надул, – сказала она Стиву. – Я-то думала, ты просто чересчур рьяный салабон, который пытается набрать несколько очков для своего босса. А ты, как выясняется, здорово обогнал Гусмана.

Он коротко кивнул, явно растерянный из-за событий, захлестнувших его, и неготовый сейчас обращать внимание на ее притворные похвалы. На лбу у него выступил пот, а круглое лицо горело, будто его лихорадило. Примерно так же он выглядел, когда они бежали вместе. Хотя в тот день не было жарко, а сейчас в маленькой комнате, куда не проникал солнечный свет, было даже прохладнее.

– Пилар Родригес, – проговорила Тесс, словно размышляя вслух. – Нет, я никогда о ней серьезно не задумывалась. Кухарка. Так ее называл Гусман, да и все остальные. Просто кухарка, и все.

– Будто она была пустым местом, – сказал Стив. – Будто она вообще не человек.

Он выглянул в окно. У него был тщательно продуманный план, поняла Тесс. Наверное, он даже его записал на бумаге, просчитал все возможные варианты и выучил наизусть. Вдруг Тесс поняла, что это он подложил ружье под кровать Ворону, оставил его футболку в «Эспехо Верде», надеясь избавиться от него, чтобы тот не помешал ему в этот день. Он был очень предусмотрителен – ведь любая помеха, любое непредвиденное обстоятельство могли сорвать его планы. Поэтому он и выглядел таким растерянным в тот день в парке, когда она раскусила его. Ну, почти раскусила. Появление Ворона сегодня стало первым звоночком. А теперь еще Тесс и Клей. Все рушилось у него на глазах.

– Я ее не помню, – пробормотал Клей. – Конечно, я помню, что женщина с таким именем у нас была, но не помню ее саму.

– А я помню, – сказала Эмми. – От нее всегда пахло ванилью. Она первая стала называть меня Голландкой.