Ворон и Голландка

Что-то внутри Тесс перевернулось – то ли сердце, то ли желудок, то ли кишки.

– Разве что-то случилось? С Вороном? Я не смогла до него дозвониться.

– У него отключен телефон. Знаю, знаю. Месяца полтора назад. Через неделю после этого мы получили последний чек из Техаса. На нем было указано «вернуть отправителю». Я надеялась, что тебе хоть что-нибудь известно.

– Вообще-то нет.

Вырезка не в счет – она только все усложняет. Да и от упоминания о ней женщина забеспокоится еще сильнее – а в планы Ворона это определенно входить не могло.

– Значит, вы уже больше месяца о нем ничего не слышали?

– Три недели назад он звонил и оставил сообщение на автоответчике. Позвонил в то время, когда нас не бывает дома, что ему известно. Сказал, чтоб не волновались, но мы с тех пор места себе не находим. Он точно не пытался с тобой связаться?

Тесс рассматривала вырезку. Она попала к ней менее недели назад, а уже имела потрепанный вид, будто ее брали в руки много раз.

– Мне по почте недавно пришла его фотография. Просто фотография… У него теперь короткая стрижка.

Прозвучало по-идиотски, но ничего лучше Тесс придумать не смогла.

– Я так и думала, что он попытается связаться с тобой. Ты на него всегда так хорошо влияла.

– Да?

Насколько Тесс помнила, Ворон совершил как минимум одно преступление, находясь под ее попечительством. Впрочем, это случилось до того, как они начали встречаться, и без ее влияния.

– Он наконец-то окончил школу. Даже у разрыва отношений оказалась своя положительная сторона. Уехал в Техас, решил посвятить себя музыке всерьез.

Их разговор становился все более сюрреалистическим, и Тесс начала вспоминать, сколько вина выпила за вечер. Возможно, миссис Рэнсом тоже потягивала что-нибудь, вновь и вновь набирая отключенный техасский номер?

– Очень приятно наконец побеседовать с тобой, – запинаясь, произнесла она.

Казалось, что миссис Рэнсом знает о ней очень много, а Тесс не могла припомнить ничего о родителях Ворона, кроме пары-тройки малозначительных фактов. Неужели она никогда не проявляла к ним интерес? Бывало, Монаган пропускала радостную трескотню Ворона мимо ушей: считала, что та не заслуживает особого внимания.

– Уверена, очень скоро он даст о себе знать, – ответила Тесс. – Ведь Ворон всегда был таким ответственным.

– В том-то и дело, – сказала миссис Рэнсом. – Он слишком ответственный, чтобы так с нами поступать. Если только с ним не случилось что-то ужасное. Мы уже думали нанять…

– Я была бы рада вам помочь, – перебила ее Тесс. – Наведу кое-какие справки, свяжусь с кем-нибудь в Техасе.

– …Но твой звонок – это провидение. Теперь я это поняла. Не как в «Селестинских пророчествах»[36] – я таким не интересуюсь. Как правило. Но ведь все происходит не просто так, ты с этим согласна? Мне был нужен частный детектив, и вот такой детектив звонит мне. Такой, в ком я уверена, кому могу доверять.

– На самом деле я не… – Тесс умолкла. Не потому, что отрицала, что ей можно доверять. Просто столь хвалебное заключение миссис Рэнсом выглядело подозрительно, как дым без огня.

Миссис Рэнсом не слушала. Может, прямо с самого начала. С тех пор как до нее донесся голос на другом конце провода, она аккуратным шажком шла к главной цели. Ага, а вот и огонь:

– Тесс Монаган, ты найдешь моего сына?

Глава 3

Тридцать шесть часов спустя Тесс была на пути к Шарлотсвиллу. Она решила отклонить предложение родителей Ворона лично и убедить их найти частного детектива из Техаса, который хорошо знает штат. Да и провести прохладное октябрьское воскресенье на трассе, огибающей Шенандоа[37], – вовсе не самый плохой вариант.

Как ни странно, Тайнер выразил желание поехать с ней, мотивируя это тем, что она слишком приличная девочка и не умеет говорить «нет». Но Тесс казалось, что ему просто хотелось отвлечься от дел. В последнее время он очень много работал и безнадежно погряз в рутине, а в итоге заявил, что ему все надоело, чем весьма удивил. Раньше Монаган считала, что такие порывы свойственны только молодым.

– Не переживай, я не собираюсь впрягаться, – заверила она. – Просто хочу убедиться, что они наймут кого-нибудь приличного, чтобы им не выставили огромный счет за одно размещение объявления.

– Но твоя «Тойота» до Шарлотсвилла не дотянет. Мы поедем на моем фургоне.

– Как спросил бы Тонто Одинокого рейнджера[38]: что за «мы», кимосаби?[39] И вообще, машина, которая проехала сто тридцать тысяч миль, проедет и еще четыреста.

– Но не за день. И если ты собираешься взяться за это дело…

– Было бы нечестно по отношению к ним брать у них деньги. Все, что мне известно о Техасе, это «Помни о “Мэне”!»[40].

– «Помни об Аламо!»[41] «Помни о “Мэне”!» – это из времен Испано-американской войны.

– Ну вот, тогда я вообще ничего не знаю.

Тайнер бросил скорбный взгляд.

– А я помню времена, когда образованием средней школы Балтимора еще можно было похвастаться.

– Им и сейчас можно хвастаться. Меня били всего раз в четыре года. Рекорд.