Ворон и Голландка

Тесс вылезла из автомобиля Эй-Джея – это был старый «Датсун», который по устоявшейся репортерской традиции являл собой мусорный бак на колесах. Окна ресторана наглухо закрывали ставни, а обшивку во дворике сорвали сборщики мусора, оставив после себя лишь оборванные провода, которые змейками свисали отовсюду. Но никто не посмел оставить здесь ни граффити, ни каких-либо других знаков. Это было место, куда нельзя было зайти просто так. Она представила себе, как дети, живущие в ближайших кварталах, рассказывают друг другу истории о привидениях, которые блуждают в «Эспехо Верде». Задерживают ли они дыхание, когда пробегают мимо, или у них есть еще какие-нибудь трепетные ритуалы, сдерживающие злых духов?

На заборе висел замок, но он открылся, едва Тесс попробовала открыть его руками. Кто-то побывал здесь и повесил замок, не защелкнув его, чтобы он просто создавал вид, будто ворота заперты.

– Это незаконное проникновение, – тревожно проговорил Эй-Джей, когда она открыла ворота, скрипнувшие, как в фильмах ужасов. Но светило солнце, а на улице было людно. Что может им здесь угрожать?

– Я не репортер, и я не должна придерживаться каких-то правил. Видишь, замок на двери совсем проржавел.

После недолгого колебания Эй-Джей вошел в старый ресторан впереди Тесс. Первое, что они увидели, – свое собственное волнистое отражение в огромном искажающем зеркале с трещинами и пятнами в покрытой патиной пыльной раме. «Зеленое зеркало» – вот откуда взялось название ресторана. В комнате было темно и затхло. Здесь чувствовался сильный запах разложения, но это уже, по-видимому, было продуктом ее гиперактивного воображения. Тесс осматривала пустое пространство, пытаясь представить двухлетнюю девочку, играющую среди трех трупов и всю вымазанную в их крови. Она увидела Гусмана, молодого патрульного, оказавшегося здесь двадцать один год назад, и почувствовала себя на его месте. Тогда он, наверное, был гладко выбрит, и без этого большого живота, и взгляд, наверное, не такой печальный. Ни у кого никогда не хватало стойкости, чтобы выдерживать подобные вещи.

Но ребенок сидел в манеже за кухней. Как он туда попал? Кто стал бы убивать трех человек, чтобы потом подержать на окровавленных руках ребенка и уложить его в кроватку? Что Эмми увидела в ту ночь, что она могла знать? Она была в бегах потому, что убила кого-то, или потому, что ее спутанный разум хранил секреты, имеющие отношение к произошедшим здесь событиям? Восстановление памяти было хрупкой наукой, если его вообще можно было называть наукой. Но Тесс помнила кое-что из собственного детства, когда ей было два года – пусть всего лишь воспоминание о том, как она говорила собаке, чтобы та ушла с их двора, зато это действительно с ней происходило.

– Ее здесь нет, – сказала она вслух. – Это последнее место, куда бы она пришла.

– О чем это ты говоришь? – спросил Эй-Джей.

– Да так, ни о чем.

Он не стал дожидаться ответа и вошел на кухню через старую вращающуюся дверь. Но вернулся назад стремительно, будто персонаж мультфильма, сделавший полный круг вращения вместе с дверью, и сплюнул.

– Не ходи, – сказал он, отгоняя ее одной рукой, а вторую держа у рта и пытаясь не пустить наружу то, что стояло в горле.

Тесс проигнорировала его предупреждение и на цыпочках подошла к двери, сама не зная, зачем это делает. Она заглянула ровно настолько, чтобы увидеть ковбойские сапоги на длинном деревянном столе, темное пятно по всему телу и оранжевую футболку с коричневатыми разводами, висевшую на стуле. Она отошла и села на пол рядом с Эй-Джеем, который неслушающимися руками сумел прикурить сигарету, но сразу же забыл о ней.

Та повисла в уголке побелевших губ, а лицо приняло бледно-зеленый цвет «Маргариты», что он пил за обедом.

– Невозможно привыкнуть к виду мертвых тел, – сказала Тесс.

– Я повидал немало мертвых тел, – ответил он, будто это могло быть предметом гордости. – Видел людей на столах посреди вскрытия. А один раз даже видел парня, который попал в пресс для отходов. Но мне никогда не приходилось видеть человека с практически отпиленной головой, по которому вдобавок черви ползают. И мне никогда не приходилось наступать на пальцы.

– Пальцы?

– Да, все десять, на полу возле двери. Они как будто указывают на парня за столом. Можно подумать, без этого указателя его можно не заметить.

Глава 21

Минуты шли одна за другой, но Эй-Джей и Тесс никак не могли собраться с духом, чтобы подняться с пола, выйти на улицу, навстречу яркому закату и сделать выводы из своего открытия. Пока они медлили, запах становился только сильнее и, как будто глумясь, плотнее окутывал их. Но они чувствовали, что ноги у них стали ватные, и просто продолжали сидеть.

– По идее мы должны уже привыкнуть и не ощущать запах, – заметила Тесс.

– Парень, наверное, просто не в курсе, – ответил Эй-Джей, коротко вдыхая и пытаясь натянуть воротник рубашки на нос. Этим он напоминал то ли ребенка, играющего в бандитов, то ли странного паренька в натянутом на нос свитере с вкладышей от жвачки «Базука».