Ворон и радуга. Книга 1

Это были хорошие два года. Снова азарт и риск, от которых кипела кровь. Снова опасность, от которой по спине мурашки. Снова богатые уловы и удачно провёрнутые делишки. Снова нет нужды считать фларены, потому что их всегда больше, чем он в состоянии потратить. Снова кабаки, друзья, пирушки, реки вина и рину, горы жареного мяса. Снова женщины, много женщин – весёлые, славные девчушки, что согревали одинокими ночами, а утром бесследно растворялись навсегда. Снова бездонное небо над головой, пламя заката над Приозёрной равниной, уютные ночные костры и сверкающие искорки звёзд в вышине.

Он наслаждался жизнью. Он не мог надышаться простором южных земель. С жадностью одержимого Эливерт стремился ухватить от жизни всё, что возможно. Зачастую не думая о том, что желанное уже кому-то принадлежит. Он вернулся с того света. Почти переступил порог Бездны, и всё-таки вернулся назад. Он считал, что теперь у него есть полное право, выжать из этого мира всё, и ещё чуть-чуть. И он бросался с головой, как в омут, в любые хулиганства и веселье, надеясь, что однажды напьётся счастьем вдоволь.

Но все удовольствия мира не могли заполнить пустоту в душе, трещинку на сердце, глубокую как бездонное Лидонское ущелье.

И всё-таки это было хорошее время. И даже кошмарные сны почти перестали душить по ночам. И в тело возвращалась былая ловкость и сила. И Эл уже вполне уверенно сражался двумя клинками одновременно и не боялся нападения сразу нескольких противников. Он колесил по всему Югу, радуясь незнакомым землям, как ребёнок радуется каждому новому дню. Но, возвращаясь в тенистую прохладу Лэрианора, каждый раз понимал: вот он – его настоящий дом, тот клочок земли, где сердце ликует от каждой травинки. Он приобрёл новых друзей в местной вольнице и среди бессмертных. Особенно тесно сошёлся атаман с Наиром.

Словом, всё жуткое постепенно превращалось в воспоминания – тяжкие, мрачные, ­ болезненно-горчащие, но всё-таки просто воспоминания.

Прошлое – это только прошлое. Оно никогда не отпускает полностью, но, даже помня о нём, можно жить в дне сегодняшнем и даже ждать завтрашний.

Будущее, правда, тоже пугало слегка. Разговоры о войне уже не смолкали. Набеги северян на приграничные земли теперь никого не удивляли. Всё чаще пылали маленькие поселения на окраине Кирлии, в Северо-Восточном Пределе. Всё больше южан угоняли на невольничьи рынки Герсвальда.

Когда-то давно Север уже прошёл через всё это: набеги, пожарища, рабская доля, сломанные судьбы. Ворон помнил те дни. Он не забыл, как был счастлив, покинув родные земли и явившись сюда, на знойный Юг. Эта земля тогда показалась такой благодатной, свободной, полной жизни и красоты. Земля, в которой нет рабов, нет унижения, нет зла.

Он, ясно-понятно, заблуждался тогда. Запрет рабства ещё не спасает людей от унижения и зла. Но всё-таки после Герсвальда разница виделась сразу.

И пусть родную Вифрию пришлось покинуть против воли (слишком рьяно тогда северные стражи порядка взялись за поимку Ворона и его парней), но когда сбежал в Кирлию, понял – всё к лучшему. Стоило сюда приехать и остаться.

И вот теперь зараза Севера расползалась дальше: работорговцы устремились в южные края за новыми невольниками, воинственные герсвальдцы поглядывали с завистью на манящие плодородные соседские земли. И, возможно, кто-то ещё не понимал этого, но Эливерт был уверен, война Севера и Юга уже началась.

Пока она ещё не докатилась до Лэрианора, лишь, как злобная сука, щёлкала челюстями и рычала, приноравливаясь, как бы вцепиться зубами и оторвать кусок побольше. Но он знал, что не за горами тот час, когда прорвав северные границы, войско Герсвальда обрушится на Юг всей своей мощью. И тогда они тоже будут вынуждены сражаться с этой злобной псиной, иначе она прикончит всех, растерзает безжалостно. И полагаться тут надо лишь на себя – войска короля не придут на помощь разбойникам и лэгиарнам.

Потому, не дожидаясь, пока северяне придут в Вольный лес, Эливерт понемногу готовился держать оборону. И, как оказалось, готовился не зря.

Но прежде, чем это случилось ­– и война пришла в Лес Бессмертных, произошло в жизни Ворона ещё одно весьма значительное событие. Событие, которое вполне можно назвать судьбоносным.

***

По весне занесло атамана в Кирлиэс. Не первый раз Ворон уже приезжал в столицу, его неугомонной душе было уютно в этом огромном, кипящем жизнью городе. По крайней мере, ему нравилась та его старая часть, что лежала от королевского дворца по другую сторону реки Киры.

Здесь улицы утопали в деревьях и цветах, везде царили чистота и ухоженность. Маленькие уютные домики принадлежали горожанам с хорошим достатком, но настоящие богачи селились не здесь, а в роскошных кварталах рядом с дворцом, потому тут невозможно было наткнуться на кричащую помпезность. Приятное живое благополучие старого города притягивало Ворона против воли, он мог часами гулять по этим чудесным улочкам. Эта часть Кирлиэса напоминала недавно покинутый Элом городок Сальвар.