Ворон и роза

— Меня зовут Дэниел Северин.

Тоусент вскочил, ударившись головой о низкую крышу фургона.

— Т…ты. Ворон? — каждое слово застревало у него в горле и мучительно обретало свободу.

— Так точно, — казалось, Дэниел не был удивлен, что солдат знал о нем. — Что касается данного момента, то я — ваш командир.

Парень выскочил из фургона и отдал честь.

— Р-рядовой Мишель Тоусент в вашем распоряжении.

На болезненного цвета лице парня резко выступали скулы. Форма висела на нем мешком, как тряпье на пугале.

— Что ты натворил, рядовой? — спросил Дэниел.

Мишель опустил взгляд в землю.

— В чем? Я не слышу тебя, рядовой.

— Т… т… — Мишель глубоко вздохнул. — Т… т…

Дэниел подался вперед:

— Говори же, черт тебя побери.

Разъяренная Лорелея шагнула вперед:

— Ради бога, неужели ты не понимаешь…

— Попридержи язык, Лорелея, — приказал он.

Мишель скривил рот:

— Т… т…

— В трусости, — подсказал из фургона солдат постарше. — Он сбежал с поля боя, когда мы встретились со снайперами на перевале Сен-Готард.

— Это правда, рядовой?

Не отрывая взгляда от земли, Мишель жалко кивнул головой.

— Посмотри на меня, рядовой.

Мишель медленно поднял голову. Его лицо побледнело, а подбородок мелко дрожал. Он был слишком молод, и первый бой вселил в него смертельный ужас.

На Дэниела, казалось, не произвела никакого впечатления молодость Мишеля.

— Вот так, — проговорил он. — Смотри мне прямо в глаза. В глаза, парень. И не как побитая собака.

Мишель прищурил глаза, выше поднял голову, щеки вспыхнули румянцем. Его усилия стать храбрее и значительнее тронули сердце Лорелеи.

Дэниел слегка кивнул головой, словно одобрял внешний вид и поведение своего подчиненного. Потом он вновь заглянул в фургон:

— Шарон, в чем ты провинился?

Старый солдат протиснулся мимо третьего мужчины, который сидел, ссутулившись, в темноте.

— Стянул бутылку лучшего бренди у генерала Ленца, — он ухмыльнулся.

Голос Дэниела дрогнул.

— Пойдем со мной, пожалуйста.

— Подожди, — произнес третий голос из фургона. — Я тебе тоже пригожусь.

Двигаясь с грацией хищного зверя, на землю перед Дэниелом спрыгнул третий заключенный. Лорелея с изумлением рассматривала его сильное гибкое тело; красивое, очень смуглое лицо в обрамлении волос цвета южной ночи.

Он стоял в вольной позе.

— Я Эмануэль, — проговорил мужчина удивительно мелодичным голосом. — С острова Мартиника. Оттуда, откуда и жена Бонапарта! — он откинул голову назад и рассмеялся.

Почувствовав что-то зловещее в его смехе и изяществе движений, Лорелея испуганно отступила назад и положила руку на голову Барри.

— В моем приказе говорится только о Шароне и Тоусенте, — сказал Дэниел.

— Ты можешь изменить приказ, — Эмануэль подался вперед и прошипел. — Ты должен.

— За что ты здесь?

— За убийство. Эх! И за воровство тоже, но я не собираюсь обсуждать это, — он снова понизил голос, но Лорелея слышала его отрывистый шепот. — Но я заговорю, если ты вытащишь меня отсюда.

— Кого ты убил? — требовательно спросил Дэниел.

Эмануэль посмотрел на него сквозь ресницы:

— Охранника бернских сокровищ.

Дэниел замер и перевел дыхание. Лорелея во все глаза смотрела на него. Она поняла, о чем думает. Дэниел. Эмануэль что-то знал о краже, в которой обвинили Мьюрона. В обмен на свою свободу он расскажет Дэниелу всю правду.

— Ты идешь с нами, — сказал Дэниел.

Охранник шагнул вперед:

— Этот человек приговорен к смерти. Вы не можете…

— Как командир, — возразил Дэниел, — я, конечно могу.

— Но генерал Бонапарт…

— Разве безопасность всей Италии не стоит этого? Только дурак станет обременять его такими незначительными в большом деле деталями.

Охранник отступил. Дэниел принялся объяснять план.

С растущим внутри нее возмущением Лорелея слушала. Бонапарт поручил Дэниелу невыполнимое задание. А потом, вместо того чтобы дать ему опытных солдат, разрешил взять с собой мальчишку, престарелого пьяницу и убийцу.

Почему? Почему Бонапарт посылает людей с сомнительной репутацией на это задание?

Ответить на этот вопрос было просто.

Этот рейд был самоубийством.

На следующий день Лорелея отправилась провожать Дэниела и его помощников по дороге к форту. Мрачное предчувствие не давало ей покоя, когда она слышала позвякивание снаряжения Дэниела и смотрела на раздувшийся от уложенного в него динамита рюкзак. Барри бежал впереди девушки, а чуть позади следовали сопровождавшие их маленькую группу охранники.

— Мы уже слишком далеко отошли, мадемуазель, — крикнул командир охраны.

Лорелея и Дэниел остановились. Дорога вилась вниз, в затянутую туманом долину реки, а потом поднималась вверх. Высоко на скалистом берегу виднелось очертание форта Бардо. Солнце ещё не взошло, и крепость зловеще высилась в темноте.

— Скоро начнется сражение, — сказал Дэниел, указывая на группу артиллеристов, которые катили свои пушки по направлению к форту.

Лорелея задрожала. Она обрадовалась, когда огромную пушку доставили через перевал Малый Сен-Бернар.

— Теперь, когда пушка здесь, почему бы Бонапарту не передумать и не отменить свой приказ?

— Ему нужна скорая победа, — сказал Дэниел, — из моральных соображений. — Он бросил ироничный взгляд на своих людей, у которых были угрюмые лица.