Ворон из пустого гроба

– Поэтому больше не говорите о ней.

Не дожидаясь ответа, Тиха́я забрал у друзей тряпки, положил их в ведро и вышел из зала.

Сидевший на полу Акэру, вспомнив свой разговор с Тиха́ей, почувствовал, как кровь отливает от щек. Его пугало, что он прекрасно понимал поведение членов дома Минами-Татибана.

– Юкия… – заговорил он, не отрывая взгляда от древесного узора на доске. – Ты мне говорил тогда: властью надо пользоваться правильно.

– Да.

– А я, кажется, применил ее где надо и не как надо.

Юкия молча ждал продолжения, но Акэру покачал головой:

– Нельзя говорить: «Я тебя спасу».

Спасать кого-то из добрых побуждений, давать что-то тому, у кого этого нет, значит максимально удалиться от того, кому помогаешь. Только теперь Акэру это наконец осознал.

Он почему-то решил, что достаточно действовать из лучших побуждений и за это ему обязательно будут благодарны. Пусть неосознанно, – а скорее всего, именно неосознанно – он, кажется, смотрел на другого человека сверху вниз. То же делает Ясутика, который в обмен на спасение велел Тиха́е стать Ямаути-сю, и равнодушный Кимитика. Да и сам он, из искреннего дружелюбия предложивший помощь.

– Здесь правильный выбор только один из двух…

Из дверей, которые Тиха́я оставил открытыми, били яркие утренние лучи.

– …Отказаться от всего и принять точку зрения слабого или, осознавая собственную заносчивость, продолжать настаивать на своей?

Ни Сигэмару, ни Итирю не собирались ничего отвечать Акэру. И только Юкия, посмеиваясь, спросил:

– Думаешь, теперь обойдешься без ошибок?

– Я благородный ворон. И никем другим стать не могу. Так что… придется быть заносчивым и гордым.

Краем глаза он заметил, как Юкия расплылся в хитрой улыбке.

– Вопросы права оставь мне. Проблема в деньгах. Сколько ты сможешь дать?

– Сколько надо.

Сигэмару завистливо и в то же время залихватски присвистнул.

– Благородные, конечно, пугают, но зато и рассчитывать на них можно, если уж они на твоей стороне.

– Эй, вы себя в руках-то держите!

– Так, а ты, «побег» Итирю, поможешь нам?

Тот издал отчаянный вопль.

– Проклятье! Разве может мужчина в такой ситуации промолчать?

– Молодец, «побег» Итирю!

– Вот и хорошо. Было бы неловко, если бы «семечкам» пришлось пойти против «побега». Теперь у нас есть тот, кто встанет на линию огня, – с улыбкой говорил Юкия ужасные вещи.

* * *

– Эй, Тиха́я! Беги скорее в гостиную.

Юноша доставал воду из колодца и вдруг замер, услышав непривычный приказ.

– Там какой-то постоялец про тебя спрашивает.

У него вырвалось:

– Что?

Собеседник улыбнулся в ответ:

– Не бойся. Это какой-то зеленый юнец из восточных земель. Говорит, хочет поговорить с кем-нибудь одного с ним возраста, кто работает на постоялом дворе. Я ему сказал, что ты у нас необщительный, но он все равно просил тебя прийти.

У этого нанимателя Тиха́я проработал все лето. Разве можно отказаться, когда тебя просит хозяин? Делать нечего, юноша поплелся в гостиную. Увидев, кто его ждал, он чуть не выбежал обратно.

– Стой, стой.

– Не беги, слуга! – Его поспешно остановили Сигэмару и Юкия, одетые как прислужники из хорошего дома.

За ними с важным видом сидел, всячески показывая свою значимость, Акэру в роскошном расшитом фурисодэ. На длиных рукавах его одеяния плясали яркие птицы хоо, а хакама украшали полоски пяти разных цветов, так что нельзя было даже сказать, какого цвета его одежда.

Честно говоря, совершенно безвкусный наряд.

– Ты обычно в этом ходишь?

– С чего ты решил, болван? Это маскировка! – покраснел Акэру.

– Он изображает нувориша, разбогатевшего на торговле в восточных землях, – объяснил Сигэмару.

Тиха́я присмотрелся: действительно, даже свои рыжеватые волосы сокурсник покрасил в черный и заплел по городскому обычаю.

– Мои одежды всегда заявляют о моем хорошем вкусе. А вот это все придумал Итирю.

Тиха́е показалось, что новый наряд не особенно отличался от обычных, аляповатых и ярких вещей Акэру, но заострять на этом внимание не хотелось.

– Чего надо? Понятно, что вы не просто так приехали сюда, да еще и в маскировке.

Юкия, с отвращением изучавший птиц на рукавах, словно очнулся.

– Сначала посмотри на это.

Он вынул из-за пазухи бумагу и протянул приятелю. Тиха́я с подозрением заглянул в листок и мгновенно похолодел.

– Это долговое обязательство на твою сестру, – равнодушно произнес Акэру. – За Юй уплачено. Теперь она может уйти из приюта.

– Мы воспользовались тем, что ее отдали в приют. Акэру выкупил ее, и мы вырвали у них расписку. Все было проделано внезапно, так что Кимитика пока не должен заметить, что потерял на нее права.

Сигэмару и Юкия наперебой объясняли, как все случилось, но Тиха́я не мог им поверить.

– А я приехал сюда заключить с тобой сделку. – Акэру с важным видом выпятил грудь. – Если выполнишь мои требования, я отдам это тебе. Юй совершенно свободна. Но если ты не согласен, это остается у меня.

– Это, кажется, угроза?

– Точно. И вообще, твое мнение меня ничуть не интересует. Знаешь хоть, сколько стоила эта бумажка? Только не смеши меня, бедняк, не надейся получить ее задаром. Если хочешь спасти сестру, прими помощь не дома Минами-Татибана, а Западного дома.