Ворон. Перерождение

— Ну как? — просунулась в проём кудлатая голова Сёмы.

— Каком книзу, — недружелюбно отозвался я.

Сёму я не любил — это креатура руководства, причём не относительно порядочного Немоляева, а представителей другой группировки. Парень достаточно умный, умеющий играть словами, но научных "выбросов" от него почти не было. Зато было умение цепляться к чужому проекту в качестве соавтора.

В итоге, он ухитрялся проворачивать дело так, что становился в нём едва ли не главным, автор же растерянно стоял в сторонке. Причём все всё понимали, но проворачивались делишки так ловко, что невозможно было предъявить претензий.

В последние месяцы он начал было цепляться ко мне. Пока терпел, но всерьёз подумывал о банальном физическом устранении. "Подумывал" только потому, что был этот поц из числа посвящённых в мир Иных и обладал нехилыми родственными связями. О моей настоящей сущности он вроде бы не подозревал, но рисковать не хотелось.

— Вот одна из наших лабораторий, — раздался голос Сёмы и ко мне ввалились какие-то вальяжные, скользкие господа.

— Куда! Допуск предъявите! — Рявкаю я на них, крутя в руках тяжёлый прибор.

Господа недоумевающе смотрят на меня, но недоумение это напускное. Вижу, что они тут чужие и чувствуют себя неуверенно. То есть — какая-то афера.

— Это представители международного Фонда…, — патетически начал Сёма.

— Документов нет? На хуй съебались!

Вальяжные удивительно быстро съёбываются, напоследок окидывая испуганно-злыми взглядами.

Почему я такой резкий? Ну так лаборатория занимается серьёзными научными исследованиями, а понятие "Промышленный шпионаж" знакомо очень многим. Проскочить вот так вот, сфотографировать, взять какие-то образцы… — и для какой-то коммерческой лаборатории сэкономлены миллионы на исследования. Мы же, соответственно, лишаемся грантов, славы первооткрывателей и так далее.

Это распространено намного сильнее, чем может показаться человеку непосвященному. Ну а что — посадить за промышленный шпионаж достаточно сложно (по крайне мере, у нас), платят за него очень недурно и моральных терзаний мало кто будет испытывать. То есть примерно каждого десятого можно вербовать в открытую, без всяких предисловий.

Позвонил Немоляеву и ещё парочке человек из его "банды" — облом. "Вне зоны действия", отсутствует в городе и так далее. Хм, явно не случайное совпадение… Весьма вероятно, что пришествие скользких/вальяжных повторится, а кому я могу довериться в этом вопросе — понимаю не слишком хорошо. Охрана? Руководство там…, да и рядовые бойцы либо не блещут, либо откровенно мутные. Мда…

Плюю на всё и продолжаю заниматься рядовыми, рутинными исследованиями, которые при необходимости можно прервать в любой момент.

Примерно через полчаса влетает один наших "парадных" учёных — видный общественный деятель, либерал (ну куда ж без этого) и вообще душка. Правда — все его научные работы сделаны исключительно в соавторстве, но широкой публике это неизвестно.

Вместе с "душкой" влетает и небольшая свита, затем те самые скользкие господа и несколько крепких парней.

— Вы уволены! — С ходу орёт "душка".

— Как вы посмели, это представители международного…

— Допуск! — Ору я в ответ.

— Да как ты смеешь, я член…

— Мне похуй, чей ты член, — сознательно иду на конфликт, — допуск предъявляй.

"Член" как-то незаметно отходит в сторону и "на сцену" вступают те самые крепыши. Смотрю им в глаза, улыбаясь и слегка выпуская Зверя наружу. Парни тихо-тихо отходят в сторонку и делают вид, что они тут так…, на экскурсии.

— Вторжение в лабораторию без допуска, попытка выгнать персонал, привод совершенно посторонних личностей… Да тут промышленный шпионаж! — Громко заявляю я. Нажимаю на кнопку сигнализации и вытесняю гоп-компанию в коридор, но уйти не даю.

— Стоять, — затем короткий тычок в грудь одному из" скользких" и улыбка-оскал всей компании.

Скандал был большой — дело дошло до ГБР, а там ребята такие… интересные — функция "думать" на дежурстве отключается, зато функция "берцем в морду" резко усиливается. Меня не тронули — приняли за коллегу. Ну да — у "резких" ребят много схожего. Потом долго (и матерно) восхищались моими действиями:

— "Ну ты дал! А эти? Лошары педальные — стоит толпа, да в каждом весу за центнер — и все в штаны навалили. Члены, бля. Международные!"

Немоляев со своим кланом прилетели достаточно быстро — и скандал разгорелся по новой. Сперва были крики, затем разговоры об адвокатах и общественности (душка), профессиональной пригодности и промышленном шпионаже (Немоляев и Ко).

Свара длилась больше двух недель и я-Зоран вынужден был уйти в отпуск, причём после лишения какой-то премии (несколько сот рублей). Однако "мой" начальник не собирался сдавать подчинённого и лишение премии было чисто формальным — за мат. За всё остальное (пунктов он насчитал почти полсотни, ухитрившись некоторые из них посчитать по нескольку раз) была выписана официальная премия в размере годового оклада (небольшая даже по провинциальным меркам) и премия неофициальная — на порядок больше.

— Зоран, вы молодец. Всё было сделано абсолютно верно, разве что мат…