Ворон пророчит беду

За этим неприятным разговором, мы и не заметили, как подошли к длиннющей, поднимавшейся в гору деревянной лестнице, которую, как нам успел сообщить Иван Панфилович, построили аж в 1642 году. Бесконечную вереницу ступеней скрывал обшитый почерневшими досками навес, сквозь щели которого не удавалось рассмотреть ничего интересного. Многочисленные туристы не без труда карабкались в гору, преодолевая коротенькие пролеты по пять деревянных ступенек, которые затем сменялись вымощенными неровными камнями площадками. Подъем вполне мог претендовать на звание бесконечного.

В этот момент я очень хотел поделиться с мамой своими тревогами, рассказать о том, что происходило со мной, но не мог. Я вообще был не способен загружать своими проблемами других людей, даже своего брата Ромку, который всегда находился рядом с самого моего рождения. Мучительно сознавать, когда кто–то боится за тебя, переживает – это не дает силы, наоборот делает слабее, уязвимее. Легче разбираться с собственными проблемами в одиночку, не ждать, ни помощи, ни любви. Просто знать, что ты прав и делать свое дело, чего бы это ни стоило. И еще… Мама была для меня самым близким, родным человеком, я сознавал это, чувствовал, но все же никак не мог привыкнуть. Если не считать раннего детства, мы узнали друг друга только полгода назад, и порой между нами возникала невидимая стена, которую пока не удавалось разрушить. Может быть, позже, со временем, все станет иначе, а пока мне оставалось только идти по старым ступеням и тихонько мучиться оттого, что я не мог открыть свое сердце даже самому близкому человеку.

Еще пять ступеней, площадка, ступени, ступени, ступени…

**********************

Пока народ стоял у автобуса, обмениваясь впечатлениями от Сигишоары, я отошел в сторонку, достал мобильный телефон. Светлана была моей последней надеждой – только она могла разобраться в интригах ведьм и прочих чернокнижников и научить, как противостоять этой напасти.

— Привет, как дела в Москве? Это я, звоню тебе из Сигишоары…

Светлана не стала тратить время по пустякам, сообщая, прошел или нет в Москве дождик, а сразу перешла к главному:

— Влад, похоже, все складывается весьма скверно. Скажи, на теле той девочки, которая по ночам блуждает неизвестно где, есть какие–нибудь необычные отметины?

— Маленькая незаживающая царапина, которую нанесла ей цыганка еще в аэропорту Бухареста.

— Я так и знала!

— Свет, этой ночью я следил за Алиной, видел, как в лесу ее околдовывают цыгане. А еще она рассказала о необычном сне, в котором ведьма собирается заняться изготовлением философского камня, но для этого ей необходима кровь, причем детская. Это обычный бред или в нем есть смысл?

— Увы. Знаешь, я не сомневалась, что услышу нечто подобное. Похоже, этой ведьме надо полностью подчинить себе Алину, превратить ее душу в пустой сосуд, который можно заполнить чем угодно. Цыганская магия очень подходит для таких случаев, но все это только средства, а цель ведьмы состоит в другом. Представляешь, что такое философский камень?

— Конечно. С его помощью делают золото из свинца…

— Не только. Философский камень совершенствует все – он превращает неблагородные металлы в золото, а смертную плоть в бессмертную. Думаю, цель ведьмы именно в этом. Она жаждет бессмертия и ради этого готова на все. Знаешь, у алхимиков свои рецепты изготовления философского камня, но любой колдун тебе скажет, что без крови невинной жертвы здесь не обойтись.

— Может быть, жертвой станет Алина?

— Вряд ли. Но она очень важное звено в этой цепи. Если избавить ее от чар, планы ведьмы нарушатся, и она проиграет.

— Светлана, именно об этом я тебя и спрашиваю! Скажи, как помочь Алине, а теорию изложишь мне позже, в Москве.

— Есть два способа противостоять колдовской агрессии – активный и пассивный. Можно попытаться отплатить ведьме ее же монетой, перейти в контратаку, навести на нее порчу и прочее, но это очень опасный путь. Если отвечать злом на зло можно попасть в ловушку и навредить себе больше, чем другим. Лучше перейти в оборону, окружить себя магической защитой…

И тут Светлана начала с увлечением рассказывать о том, как следует засовывать под порог сушеные травки, окуривать помещение ладаном, чертить на полу магические круги и пентаграммы…

— Подожди, Свет, — наконец перебил я доморощенную ведьму. – Я все равно не пойду в первый день новолуния покупать свежее куриное яйцо и готовить из него земной ладан. Во–первых, я не верю во все это, а во–вторых, у нас просто нет времени. Ведьма может окончательно заколдовать Алину уже этой ночью!

— Можно использовать заклинания. Но они работают только тогда, когда их произносят соответствующим образом, а по телефону такому не научишь.

Вся наша группа уже села в автобус. Иван Панфилович энергично махал рукой, приглашая меня присоединиться к остальным. Разговор со Светланой затянулся, а особой пользы от него пока не было.

— Попробуй вычертить пентаграмму… – продолжала советовать она, все больше волнуясь и понимая, что ни чем не может помочь мне. – Или…