Ворона на мосту. История, рассказанная сэром Шурфом Лонли-Локли

Он сделал какой-то едва заметный взмах рукой, и я как подкошенный рухнул на траву. Падая, не ушибся, наоборот, мне показалось, что я свалился на целую груду мягких одеял, так удобно было лежать. Чиффа подвинулся поближе и какое-то время разглядывал меня с холодным, но острым интересом, как диковинное животное. Потом вдруг погладил по голове, как ребёнка. Это нелепое, невозможное, невообразимое событие окончательно выбило меня из колеи, но ненадолго, потому что миг спустя глаза мои сами собой закрылись и я заснул, успев все-таки догадаться, что Чиффа меня не просто так гладил, а колдовал, что, конечно, тоже не сахар, но, по крайней мере, полностью укладывается в рамки моих представлений о возможном.

Во сне дела мои обстояли очень скверно, как и следовало ожидать. Я не зря так долго изводил себя бессонницей, чутьё меня не обманывало. Передо мной сразу же возникли лица мёртвых магистров – равнодушные, уверенные в своей власти, они, вероятно, никогда не сомневались, что получат меня обратно, знали – это всего лишь вопрос времени, а в их распоряжении была вечность. И в моем, надо понимать, тоже. Теперь-то.

Надо отдать должное Чиффе, он меня пощадил, разбудил почти сразу, мертвецы только и успели, что вывернуть меня наизнанку, а по сравнению с дальнейшей программой это были сущие пустяки.

Пробуждение оказалось таким немыслимым, невообразимым счастьем, что я описать не возьмусь.

– Прости, что не дал выспаться, – вежливо сказал мой милосердный мучитель. – Я подумал, вдруг ты все-таки внезапно захотел сделать дыхательное упражнение и продолжить беседу? Если нет, я готов принести извинения и спеть тебе колыбельную.

Понять его превратно я не смог бы при всем желании. Конечно, это была угроза. Я все взвесил и сдался. Сделал медленный вдох, задержал воздух в лёгких, медленно выдохнул. Слушаться, делать, что велят, казалось мне унизительным, зато моё тело было совершенно счастливо.

Чиффа, к моему удивлению, вовсе не злорадствовал, а наблюдал за мной с неподдельным сочувствием.

– Ничего унизительного тут нет, – вдруг сказал он. – Подчиняться тому, кто тебя спасает, не стыдно. Ты в детстве небось никогда не болел, к знахарям тебя не водили, вот и не привык принимать помощь из чужих рук.

Я поглядел на него с искренним изумлением. Его попытки меня утешить совершенно не вписывались в мою картину мира, в точности как давешнее поглаживание по голове. Могущественные колдуны так себя не ведут, думал я, и вообще никто так себя не ведёт, свихнулся он, что ли? Если так – тем лучше. Возможно, если я притворюсь покорным и несчастным, он вернёт мне возможность действовать, и вот тогда начнётся настоящее веселье. Вряд ли я с ним справлюсь, но попробовать все-таки надо.

Словом, я несколько приободрился.

– Ты давай дыши, – вздохнул Чиффа. – И постарайся расслабить мышцы, так пользы больше. А помечтать всегда успеешь.

Только тут до меня дошло, что эта кеттарийская скотина читает мои мысли. И раньше мог бы сообразить, честно говоря. Но поскольку мне волей-неволей пришлось продолжать упражнение, гнев мой был жалким подобием обычной в таких случаях ярости, да и тот почти сразу угас. Вместо того чтобы сердиться, я наконец задал себе вопрос, с которого, собственно, следовало начинать: а как такое вообще может быть? Почему этот человек читает мои мысли, которые всегда были надёжно скрыты – даже от Великого Магистра и моего собственного отца, а ведь они, теоретически, имели достаточно времени и возможностей подобрать ключ к моим тайникам? Откуда он столько знает о моих делах, включая историю с мёртвыми магистрами? И почему он имеет надо мной такую великую власть? Как он заставил меня добровольно заявиться на это грешное кладбище? Ясно ведь, что он сидел тут в засаде, а не случайно проходил мимо. Я много лет изучал магию, прочитал великое множество книг, выслушал ещё больше рассказов, и совершенно очевидно, что он проделывает со мной какие-то совершенно невозможные вещи. Так не бывает.

– Вот теперь твои мысли потекли в более-менее правильном направлении, – безмятежно заметил Чиффа. – Единственная поправка: о магии ты пока знаешь чрезвычайно мало. И книги читал не совсем те, какие следовало бы. Но это дело поправимое, при условии, что тебе удастся остаться в живых. Непростая, честно говоря, задача. Киба Аццах и Йук Йуггари от своего не отступятся, это, надеюсь, даже тебе ясно. А обходиться без сна ты больше не можешь, да и не нужно без него обходиться. Постоянно бодрствовать – это все равно что глаз себе добровольно выколоть, руку отрезать, ногу отрубить: выжить кое-как после этого, может быть, и удастся, но никто не назовёт такую жизнь полной. Сновидения – своего рода подкладка бытия. А без подкладки даже лоохи плохо сидит, быстро изнашивается да и не греет совсем, ты такое надеть побрезгуешь.