Вороная. Золотой Мотылек на Серой улице

Я шла по набережной… Уже не помню, то ли возвращалась домой после учебы, то ли после долгой прогулки в одиночестве – не суть… Все небо было освещено золотистым закатным солнцем, и над морем парили со своими мелодичными криками белые чайки. У горизонта стелились свинцово-синие грозовые тучи, и летний легкий ветер пах сиренью и шиповником. Мне тогда подумалось, как же хорошо жить на свете!.. Какие же прекрасные эти простые земные дни! Сколько удивительного могут принести обыкновенные земные сутки! Сколько всего у нас есть для абсолютного счастья! И мир тогда увиделся мне таким цветным и ярким, таким светлым и красивым, что я отбросила подальше тревожные мысли и спустилась прямо по песку к прозрачной воде и вошла в теплую волну, зажмурившись от яркости плавной ряби на зеркальной поверхности. Я помню, как была счастлива тогда, помню, как позабыла все то, что когда-либо печалило меня в серые будни… То был сладкий вкус Истинной Реальности, которому я верила до последнего вздоха, который целиком увлек за собой всю меня…

Наверное, у каждого из нас должны быть вот такие воспоминания из детства…

Были и у меня… Просто я еще не знала, что уже завтра Лайлакк убьет меня за кулисами актового зала…

3. Почему мы здесь?..

Равенна очнулась от пронзительного скрипа, который успешно отогнал последние крупинки сна. Жуткий звук повторился, заставив поморщиться, и волчица, наконец, осознала, что в ее квартире просто нет места такому шуму. Софтер опасливо приоткрыла глаза и увидела деревянный кривой потолок. Помещение, которое она тут же мельком изучила взглядом, было похоже на единственную жилую комнату старого деревенского дома, в котором давно не бывали жильцы. Фурри выпрямилась и прошла к одинокому окну, занавешенному пыльными тюлевыми занавесками, после чего отодвинула их и выглянула на улицу. За растрескавшейся двойной рамой, выкрашенной в скромный белый цвет, и поцарапанным стеклом бушевал настоящий ураган, и ветви ближайшего к дому дерева задевали прозрачную поверхность, издавая скрежет, услышанный волчицей ранее. Если бы тот запущенный и поросший непролазным бурьяном уголок можно было бы назвать садом, то это был самый скудный сад из тех, которые Равенна когда-либо видела: мшистые деревья, зараженные лишайником больше напоминали чудовищ; беспорядочно растопыренные в разные стороны клокастые кустарники скорее специально закрывали обзор из окна, нежели украшали это странное место; все цветы, которые, может быть, существовали здесь когда-то, теперь совсем одичали, став мелкими и блеклыми, едва ли заметными в размытой общей картине. Дождь без устали хлестал по окну и стучал по карнизу, так что скоро все, что окружало этот дом-призрак, окончательно расплылось, словно бы кто-то случайно выплеснул на акварельную миниатюру стакан воды.

Оставив тщетные попытки опознать место, волчица еще раз внимательно оглядела пустое помещение, чтобы в точности запомнить расположение предметов. Грязный пыльный пол, паутина по углам, кривой дощатый потолок, скромное окно… Ничего примечательного, благодаря чему можно было бы вновь найти этот дом, окажись Ра сейчас в другом месте.

«Нельзя сейчас просто так сидеть и ждать какого-то чуда,» – подумала фурри, замечая маленький коридорчик, выходящий из пустого помещения. – «…Нужно выбираться!»

Все еще не до конца понимая, что произошло, – вот она еще дома, а вот – уже незнамо где, – Софтер поднялась и неслышно зашагала вперед. Войдя в странный коридор, она оказалась в кромешной темноте на пару секунд, но потом впереди замаячил тусклый свет, и она ускорила шаг, приближаясь к «выходу».

Второе помещение, куда Равенна вбежала так, словно бы за ней гналось целое стадо подкроватных бабаек, представляло собой что-то вроде кухни: стол перед окном в полстены, на котором уже закипал чайник, три стула и нечто, напоминающее холодильник. Все предметы отбрасывали четкие тени в свете закопченной тусклой лампочки у потолка, но основным источником освещения все-таки служило окно. Ища какую-то неведомую угрозу, Равенна даже не заметила сидящую за столом фигуру, а потому вздрогнула, когда тишину дремлющего дома прорезал спокойный голос:

– Ты с нами?.. Вернее, ты за нас?

Стремительно обернувшись, Софтер увидела бурого лиса с кремовыми и белыми пятнами. Фурри держал двумя лапами чумазую на вид чашку и задумчиво смотрел на негодование природы за стеклом. Волчица недоверчиво прищурила глаза, когда незнакомец устремил на нее такой же спокойный, как и голос, взгляд темно-синих глаз, и промолчала. Лис пожал плечами и вновь устремил глаза в окно, наблюдая за нехарактерной для мая, почти осенней бурей.

– Начинать разговоры – явно не твой конек. Как ты умерла? – спросил лис, когда воцарившееся минут на пять молчание прервал щелчок закипевшего чайника, и перелил кипяток в кружку.

– Ты что же, издеваешься?! – Софтер оскалила клыки. Спокойствие лиса в нервной ситуации начинало бесить ее, заставляя закипать подобно дымящемуся чайнику на столе. – Ты это мне?!