Воронье

Сегодня никаких сюрпризов ждать не приходилось, потому что она лежала в хирургическом отделении, к которому Маркус не имел никакого отношения.

Когда он все же заглянул к ней после обеда, Аннетта была приятно удивлена.

– Не думала увидеть тебя сегодня. У тебя ведь выходной? – спросила она.

Выяснилось, что так и есть, он зашел ненадолго, нужно было забрать результаты исследований для какого-то медицинского заключения.

– Ты отлично выглядишь, – сказал Маркус искренне, но Аннетта посчитала комплимент сомнительным. Ее шелковая ночная сорочка подходила для поездок, потому что ничего не весила, но в больнице этот наряд был несколько не к месту. Поль, разумеется, вытащил из чемодана то, что попалось под руку, но сестры в больнице поглядывали на нее с осуждением.

К счастью, Маркус не собирался подозревать ее в намерении соблазнять врачей, потому что язвительно осведомился:

– Ну, и где же наш благоверный?

Аннетта простила ему это выражение.

– Поль звонил и сказал, что не очень хорошо себя чувствует, – ответила она. – Когда я смогу поехать домой?

Маркус ответил, что это решать коллегам из хирургии, но, насколько ему известно, никто из врачей не возражает против скорой выписки.

– Может быть, они еще сделают один рентгеновский снимок руки, и если там все в порядке, во вторник Поль уже сможет тебя забрать, – сказал он. Потом весело предложил: – Давай сходим в мой кабинет, посмотрим, как ты справишься с небольшой прогулкой.

Он осторожно помог Аннетте расправить рукав кимоно на загипсованной руке.

По бесконечно длинному коридору они добрели до кабинета. Маркусу нужно было забрать истории болезни и диктофон.

Аннетта опустилась в синее кресло мягкого уголка и с любопытством огляделась. На письменном столе в серебряной рамке стояла фотография женщины, однако без приметного живота.

Аннетта невинным тоном поинтересовалась:

– Это она?

Казалось, Маркус лишь для того и затеял эту прогулку, чтобы рассказать о первой встрече со своей возлюбленной: в тот день Кристина стояла на стремянке и, насвистывая, мыла окна в его комнате. Ему понравилась ее жизнерадостность, и он завел с ней долгий разговор. Выяснилось, что она, как и бабушка Маркуса, родом из Вроцлава, изучала там германистику. Чтобы подзаработать и улучшить свой немецкий, во время каникул она работала в Германии. Теперь они с Кристиной живут вместе, и она учится в местном университете. «А теперь держись крепче: мы ждем ребенка!»

Никогда еще Аннетте не приходилось видеть такой радости на лице будущего отца. Правда, Маркусу скоро должно стукнуть пятьдесят, и надежд на отцовство у него давно не было.

– Ольга знает? – спросила она. Оказалось, что хотя Ольга и в курсе новой связи Маркуса, о беременности Кристины не знает.

– Честно говоря, – сказал Маркус, – мне трудно говорить об этом, ведь мы с ней очень хотели ребенка. Ольге будет больно узнать, что у нас получилось с первого захода.

Не раздумывая, Аннетта сказала:

– Раньше я не хотела детей, но недавно поняла, что времени остается все меньше.

Маркус кивнул:

– Давай, давай. А что Поль думает об этом?

– Он еще не знает, – вздохнула Аннетта. – А сколько ей лет, твоей Кристине?

Маркус слегка раздраженно наморщил лоб:

– Я старше ее почти в два раза. Да, знаю, о чем ты думаешь. Мужчина, переживающий кризис среднего возраста, падок на молоденьких, а молодой женщине из бедной страны попадается денежный мешок, пожилой господин, который к тому же глуп настолько, чтобы сделать ей ребенка. Веришь ты мне или нет, но в наших отношениях ни возраст, ни социальное положение не играют никакой роли.

Аннетта кивнула и постаралась сделать вид, что он ее полностью убедил. Маркус очень болезненно отреагировал на вопрос о возрасте, надо было быть осторожнее. Чтобы восстановить мир, она мягко сказала:

– Ты неправильно меня понял. В моем вопросе не было критики. Я точно знаю, что ты вовсе не денежный мешок.

Но даже это заставило Маркуса вздрогнуть, хотя сказал он только:

– Пойдем, я провожу тебя в палату.

Когда Аннетта наконец добралась до кровати, в глазах у нее на секунду потемнело. Не выдав своей слабости, она поблагодарила Маркуса за участие. На прощание тот протянул ей руку, но Аннетта, схватив ее, притянула Маркуса к себе. Неизвестно почему у нее на глазах появились слезы.

– Прости, – сказала она, – сейчас мне ужасно нужна поддержка.

Оставшись одна, стала думать, известно ли Маркусу об интрижке Поля с Ольгой. Если нет, следует ли ему рассказать?

Ей рано принесли ужин: настой шиповника, два куска хлеба с ливерной колбасой и творог. Аннетта с удовлетворением отметила, что творог был той самой марки, которая вызывала у нее ностальгию, – «Бабушкин огород». Почти как дома, подумала она.

К шести часам она почти покончила с ужином, почистила зубы и намазала лицо кремом. Слава Богу, сама собирала косметичку в командировку, а то Поль принес бы ей бог знает что. Может, позвонить ему? Вдруг он серьезно болен? После безуспешной попытки дозвониться Аннетта заснула и проснулась уже в одиннадцать часов.