Воронье царство (СИ)

Ида не должна была мучиться, она заслуживала лучшей участи. Если бы Корвус мог, он поступил бы иначе. Не хотелось ее пугать, Ида же не Амма, в конце концов, ужасом и предсмертной агонией которой, чего скрывать, он откровенно наслаждался. Но иначе уже никак.

Корвус ухватил рукой фибулу на груди, предмет роскоши, который так удобно заменил ему всеразличные острые предметы, что он прятал по карманам всю юность, и сжал что есть мочи, злясь на Гайра, что ему вообще это приходилось делать. Сизые глаза Иды округлились. Успела понять, успела испугаться. Жаль. Кровавые капли окропили каменный пол и косматые черные тени разлились по тронному залу. Но умер его нежный цветок быстро, даже не заметила тень, что коснулась ее. Хорошо.

Гайр и Йёран как один в изумлении воззрились на колдуна. Реильский царь, который только что молча перенес смерть первенца, обреченно вскрикнул и тут же осел на свой проклятый трон. Ну надо же, сердце старика попросту не выдержало. Младший сын, последний из правящего рода, поднял руку, выставив вперед меч.

— Что я сделал не так? — от безысходности он едва ли не взвыл.

— Все, — процедил сквозь зубы колдун.

Тьма в мгновение ока поглотила Гайра, а затем принялась за его людей. Дюжина мятежников в панике заметались по залу, моля о пощаде. Корвус же, так и сжимая острый край фибулы, просто ждал, когда последний из них затихнет. Тем временем гомон за дверью становился все настойчивей.

Осмотревшись, колдун тяжело вздохнул. Ладно, самое простое сделано. Корвус забрал из остывающих рук Гайра клинок. Если в сердечный удар Йёрана поверить несложно, то с Идой нужно было что-то сделать. Уткнув острие меча в ее грудь, Корвус лишь на краткий миг замер, прежде чем надавить. Светлая ткань платья лопнула и тут же напиталась алой кровью.

Корвус отбросил клинок в сторону Гайра и присел рядом с Идой, прижав ее к себе точно так же, как только что она прижимала тело Видара. Честно попытался при этом хоть что-то почувствовать, хоть каплю сожаления, толику горечи. Но нет, ничего, только злость на ее брата. А ведь им действительно было хорошо вместе. Ничего лучше этого брака в жизни Корвуса не случалось. Ида любила его по-настоящему, а он… он старался дать ей все, на что был способен. Проклятый Гайр.

Дверь наконец-то вскрыли. Стража ввалилась в тронный зал и растерянно замерла. Корвус надеялся, что все выглядело, как ему хотелось: Гайр расправился со своей родней, а придворный колдун разделался с ним и его приспешниками. А чтобы солдатам яснее думалось, черные тени все еще нависали над поверженными мятежниками.

— Я не успел… — Корвус постарался выглядеть как можно печальнее. — Не ожидал, что царевич пойдет на такое…

— Что прикажете, господин? — опомнился один из офицеров.

Сообразительный малый, надо будет его запомнить. Корвус поднялся, и тени стянулись к его ногам. До зала по-прежнему доносились крики и звуки борьбы, значит, смута еще не подавлена. Очень кстати. Есть на ком начать показывать свою силу. А демонстрировать ее теперь предстоит ох как много, до тех пор, пока не останется ни единой души, сомневающейся, что корона Реилии отныне его по праву.

========== 26. Вороны ==========

— Вестника? Из-за одной семьи? — выпалил Раунхильд, не успели они войти в шатер. — И молчишь. Боги, Корвус, а я ведь хотел тебя уговаривать, чтобы ты ради Высограда так не расточался.

— Зачем так громко, Раун? — протянул Корвус, и каждое слово отозвалось резкой болью в его висках, но спрятанное за негодованием беспокойство Раунхильда настолько позабавило, что не вышло не съязвить: — Пощади.

Жрец бросил возмущенный взгляд, но тут же перевел его на глиняную чашу в своих руках, в которой заваривался спасительный отвар.

— Ты бы еще подольше скрывал, что паршиво, — не унимался Раун, но тон все же понизил.

Вошедший следом Хальвард нерешительно замер на входе с неизменным растерянно-хмурым выражением лица.

— Не обращай внимания, — Корвус усмехнулся, сел за стол и жестом подозвал брата, — милые бранятся, только тешатся.

Наградив своего царя еще одним взглядом исподлобья, жрец стукнул чашкой по крышке стола перед ним.

— До дна.

— Гадости намешал?

— Для тебя все самое лучшее, — с невозмутимым видом ответил Раунхильд и направился к выходу. — Не поможет — заварю покрепче.

— И как он тебя терпит? — вполголоса спросил Хальвард, едва жрец оставил их.

— Сам поражаюсь, — хохотнул Корвус и тут же поморщился от укола в темени.