Воронежские страдания

Турецкий ответил, что в настоящий момент в городе находятся двое его коллег, которые расследуют уголовное дело по поводу убийства нигерийского дипломата.

– Ах, это? – как о чем-то незначительном, не стоящим и внимания, вспомнил, морщась, Корженецкий. – Да, я что-то слышал... Наркотики, вероятно, как обычно, да?

– Не исключено, – коротко ответил Турецкий. – Сейчас я с кем-нибудь из них созвонюсь, и мы решим...

Первым откликнулся Антон Плетнев. Он обрадовался:

– Саша? Ты еще в Москве?

– Только что въехал на автомобиле в город Воронеж. Коротко, какие дела, где остановились и где находитесь сейчас?

– Коротко: работаем нормально, кое-что уже нарыли. Вчера подбивали первые бабки, что-то, вроде, сходится. Сегодня, в конце дня, в горпрокуратуре, у следователя Смородинова, мы будем, видимо, принимать некоторые оперативные решения. И вот если бы ты подъехал, а? Просто послушал, посмотрел, посоветовал? Правда, здорово помог бы. Хотя тут к нам отношение, в принципе, нормальное, но твой авторитет... сам понимаешь... Нет, конечно, если тебе время позволит... А устроили нас в гостинице «Салют», это в районе железнодорожного вокзала, – спокойно и недорого, хочешь – присоединяйся.

– Ладно, спасибо, я подумаю. Во сколько вы там собираетесь? И напомни фамилию следователя.

– К восьми часам. А его зовут Алексеем Смородиновым. Леша, молодой еще.

– О, так это совсем скоро? Хорошо, постараюсь быть, там и решим окончательно, привет Пете. – Александр Борисович отключился и спросил у Корженецкого: – А где находится гостиница «Салют»?

Георгий Витальевич взглянул с недоумением.

– Понятия не имею, что у нас есть такая гостиница. А зачем она вам?

– У водителя узнайте, может, он в курсе?

– Коля, – сказал Корженецкий в переговорное устройство, – у нас в городе есть такая гостиница – «Салют»?

– Имеется, Георгий Витальевич, – сразу ответил шофер, – это у вокзала, ну для этих... ну, приезжие, мешочники... Те, что на привокзальном рынке торгуют. А что надо?

– Вы слышали, Александр Борисович? – Корженецкий странным, недоверчивым взглядом уставился на него.

– Угу, – кивнул Турецкий. – Именно то, что нужно. Просто прекрасно. Вот там, вместе со своими коллегами, я и остановлюсь. Мне нет никакого смысла «отсвечивать» в вашем офисе или, скажем, на квартире. Понимаете, почему?

– Нет... – И недоумение, и разочарование – все сразу отразилось в скорбном взоре Корженецкого. Вот уж такого он никак не мог ни понять, ни принять.

– Потому что за вами, наверняка, установлено плотное наблюдение. А для чего, спросите? А для того, чтобы вы не делали глупостей, понятно? Киллер вам не верит. И правильно делает. Вы ж, и на самом деле, его обманываете, позвонив в Москву и встретив сегодня меня. Так зачем же усугублять? А ведь он обязательно сегодня же задаст вам такой вопрос: что вы делали в аэропорту и кого встречали? Что ответите, ну-ка? Но так, чтоб он вам безоговорочно поверил.

– Скажу... – неуверенно начал Корженецкий. – А что встречал своего бывшего следователя. Который мне жизнь в свое время спас. И что вы обещали мне рассказать про...

– Все не так. Абсолютный минус, – прервал его Турецкий. – Объясняю...

Лжекиллеры в Москве и Воронеже, понимал Турецкий, несомненно, поддерживают между собой постоянную связь. Поэтому, если в Москве у Щербатенко уже была встреча со «своим» и Николай Матвеевич вынужден был объяснять тому причину своей поездки в «Глорию», к Турецкому, то об этом уже известно и его партнеру в Воронеже. И тогда информация Корженецкого о встрече с тем же Турецким, но уже здесь, в городе, покажет тем, обоим, что их афера раскрыта. И, чем черт ни шутит, для поддержания, как говорится, собственной репутации, да и для сохранения своей тайны, своего инкогнито, они и в самом деле могут подстрелить одного из фигурантов, наплевав на потерянную часть гонорара. Второй фигурант в таком случае будет просто вынужден расплатиться уже с лихвой. Собственная жизнь и безопасность – дороже. Вот и ищи их потом...

– Я могу с известной долей уверенности утверждать, что еще какое-то, возможно и короткое, время буду для вашего киллера лицом неизвестным. Во всяком случае, я пробовал засечь «хвост», но его, кажется, не было, это хороший знак, хотя вашу достаточно заметную машину настоящему профессионалу слежки совсем нетрудно отпустить, а потом снова сесть «на хвост». Но, будем условно считать, что киллер дал маху. В чем, повторяю, сомневаюсь, такие проколы – для начинающих, чего нельзя сказать о вашем. Но, тем не менее, пока можете говорить, в случае острой необходимости конечно, что встречали покупателя, партнера, черта в ступе – кого угодно, но моя фамилия фигурировать категорически не должна. Если они обо мне узнают, то сразу сообразят – далеко не дураки! – что на них вышли, и тогда их действия для нас с вами могут стать, мягко говоря, непредсказуемыми. Это понятно?

Похоже, не очень. А вот это – плохо.

– Когда была последняя встреча? Или телефонный разговор с ним?

– Да вчера же. И аванс я вынужден был заплатить, я сказал, небольшой, не в нем дело...