Воронья дорога

– Я тоже обещаю,– неохотно уступил Фергюс. Лахи покосился по сторонам и сказал шепотом:

– Бензин.

– Чего? – не понял Кеннет. Фергюс фыркнул:

– Чушь собачья.

– Не-а, это правда,– возразил Лахлан.– Видали военных мореманов с базы летающих лодок?

– Ну да,– нахмурился Кеннет.

– Они в бензин подливают зеленую краску, и если ее потом найдут в баке твоей тачки, тебя в кутузку посадят. Но можно пропустить бензин через хлеб, краска в нем останется – езди сколько влезет, и никто ничего не узнает. Зуб даю! – Он снова откинулся на спинку стула.– Вот почему мы зеленый хлеб часто хаваем.

– Ничего себе! – поразился Кеннет.– Невкусно, небось?

– Это противозаконно,– решил Фергюс.– Моя мама с комендантом базы знакома. Если я ей расскажу, она ему расскажет, и тогда вас всех посадят в тюрьму.

– Ага,– кивнул Лахи.– Но ты же пообещал никому не рассказывать, или забыл? – Он ухмыльнулся, глядя на Фергюса, который сидел по другую сторону столика.– Мамочка тебя всегда называет дорогушей?

– Нет.– Фергюс выпрямил спину и провел по лбу ладонью, чтобы убрать с глаз прядку волос—

, Редко.

Кеннет встал и отошел глянуть на большую модель, заключенную в стеклянный ящик у противоположной стены комнаты. К сожалению, это оказался заурядный пароход, а не боевой корабль, но и он смотрелся величаво, как те пароходы, которые Кеннет видел в большом музее в Глазго, когда его туда возил папа. Ему понравилось, что очень точно воспроизведены детали: пиллерсы, планшири, иллюминаторы, даже весла на крошечных шлюпках за высокой трубой.

– Ты у нее, стало быть, дорогуша? – спросил Лахи, собирая с тарелки крошки.—А, Фергюс?

– Ну, а если да, то что? – засопел Фергюс.

– Ага: если да, то что? – спопугайничал Лахи. Кеннет отвел взгляд от великолепной блестящей модели, посмотрел на своих друзей. У Фергюса лицо сделалось пунцовым.

– По крайней мере, мистер Уотт, меня мама не лупцует.

Лахи усмехнулся, заерзал на стуле.

– Ага, везет же кой-кому.– Он встал, обошел комнату, взглянул на деревянные модели самолетов на столе, потрогал.– Какой изячный коврик, дорогуша! – Он покачался на пятках на толстом коврике с мудреным узором.

Фергюс ничего не сказал. Лахи взял два-три оловянных солдатика с лотков, потаращился на развешанные по стенам карты: Шотландия, Британские острова, Европа, карта мира.

– Красные – наши?

– Вообще-то они королевские,—сказал Фергюс.– Это же империя. Красные они вовсе не потому, что большевики.

– Ага,– кивнул Лахи,– это я в курсе. Я-то хотел сказать, что они британские, значица, наши.

– Не знаю, «наши» или «не наши», но они британские.

– Ништяк,– безразлично сказал Лахи.– Ну, а я-то – британский или нет?

– Гм… пожалуй,– кивнул Фергюс– Но я не понимаю, как ты можешь про что-то говорить «наше». Тебе даже твой родной дом не принадлежит.

– Ну и че? – рассердился Лахи.

– Фергюс,– вмешался Кеннет,– мы живем в Британской империи, и мы все – британцы, и когда вырастем, сможем голосовать, ведь у власти не король, а парламент, согласно Великой хартии вольностей. И мы выбираем парламент, верно? Значит, это наша империя, правда? И все в ней – наше!

Кеннет вышел на середину комнаты, улыбаясь двум мальчикам. Судя по лицу Фергюса, его не убедили слова друга. Лахлан выпучил глаза на узкую кровать, а затем на диванчик в углу.

– И че, вся эта комната – только твоя? – повысил голос Лахи.

– Да, а что? – проворчал Фергюс.

– Ни хрена себе! Все это – одному! Слышь, Кен? – Лахи подмигнул Кеннету и двинулся к модели парохода, заключенной в стеклянный ящик.– Ага,– постучал он по стеклу, затем провернул крошечный ключик в торце ящика, и освободилась боковая стенка.– Спорим, там тайничок: дорогуша Фергюс заныкал кой-какие штучки для ночных забав.– Он выдвинул боковую стенку.

– Прекрати! – вскочил на ноги Фергюс. Лахи наклонился, просунул руку и снял модель с двух подставок, сделанных из дерева и меди.

Кеннет увидел, как изогнулась, уперевшись в верх ящика, задняя мачта. Провисли черные нити-провода.

– Да как с ним поиграешь, когда он тут? – возразил Лахлан и потянул модель уже с силой.

– Лахи…—двинулся к нему Кеннет.

– Это не игрушка! – подбежал Фергюс и хлопнул Лахлана по руке,– Перестань! Сломаешь!

– Да ладно.– Лахи пихнул модель обратно. Кеннет с облегчением вздохнул – мачта выпрямилась, радиоантенны снова натянулись.– Не дрейфь, дорогуша.

Фергюс запер ящик, убрал ключ в карман.

– И хватит обзываться.

– Ну извини, дорогуша.

– Я сказал, хватит! – сорвался на визг Фергюс.

– Не надо так волноваться, мистер Эрвилл, а то штанишки придется менять.

– Ты, сучонок…

– Э, хватит! – вмешался Кеннет.—Давайте-ка по-взрослому. Фергюс,– указал Кеннет на застекленную витрину под окном,– что это?

– Мой музей.– Фергюс метнул в Лахи убийственный взгляд и направился к окну.

– А-а, музей! – протянул Лахи притворно уважительным тоном и тоже двинулся к витрине.

– Я сам эти вещи нашел, в округе,– объяснил Фергюс. Он уже стоял над ящиком с наклонным стеклянным верхом и показывал: – Монета, скорее всего, римская, а это – наконечник стрелы.

– А это че за зеленая фигня? – указал в угол Лахи.

– А это,– ответил Фергюс,– окаменелая груша. Лахи заржал: