Воронья дорога

– Я в детстве и не догадывался, что это известная поговорка,– проговорил Кеннет, по-прежнему глядя на лох.—Думал, только мама так говорит. Помнишь ее пенки: «Селедку с тарелки не тащат» – что это может означать, а? Или: «Эх, бедняжка, ушел тропою ворона». Вот и гадай…

– Но все это может иметь… под собой какую-то реальную основу,– возразил Рори.– Например, плакать над молоком – это плохо: испортишь молоко.

– Это плохо,– кивнул Кеннет,– но только для непролитого молока. Может, какая-нибудь химическая реакция? Говорят, молоко скисает в грозу, ионы там и все такое.

– Угу,– сказал Рори.– Тогда, пожалуй, надо плакать над молоком, потому что оно дольше сохранится или, наоборот, проще будет сделать из него сыр. Так что плакать над пролитым молоком смысла нет.

– Пришли к тому, с чего начали,– резюмировал Кеннет. Щурясь, он смотрел на движущуюся по дороге к северу машину.– Это не Фергюс? – указал он кивком.

– Где?

– Зеленый «ягуар». На север гонит.

– А что, у Ферга появился зеленый «ягуар»? – Рори привстал, чтобы увидеть машину. Она сворачивала по пологой дуге – шоссе загибалось к лесу. Рори сел и снова взялся за вилку.—Да, на Ферга похоже.

– А фабрика принадлежит Фергюсу Эрвиллу? – Дженис откинулась на спинку белого пластмассового кресла, обмахиваясь салфеткой.

Кеннет взглянул на нее:

– Да, Фергюсу. Ах, ну да, ты же еще не можешь похвастать этим сомнительным знакомством.– Он поставил стакан на круглый столик и посмотрел на зонтик, что торчал из середины столика, как нераскрывшийся цветок.

– Нет,– ответила Дженис– А какой он? Кеннет и Рори переглянулись.

– Он у нас молодец, прекрасно держится,– сказал Кеннет.

На миг выражение лица Дженис сделалось озадаченным, а затем она сказала:

– Ну да, конечно. Фиона. И смущенно умолкла.

Рори похлопал ее по лежащей на столе руке. Кеннет на несколько секунд отвернулся, затем кашлянул, прочищая горло.

– Ну…– он потянулся, подался назад вместе с креслом,– Фергюс у нас из высшего общества: охота, рыбалка, гольф, все такое… Наверное, бывает хуже,

– И все же счастливчиком его вряд ли можно назвать,– сказал Рори.

– Да, конечно,—тихо согласилась Дженис и прикусила нижнюю губу.

Кеннет нахмурился.

– Его любимая фабрика прибыль дает,– отрывисто проговорил он и допил, что оставалось в стакане.– У власти сейчас партия жадных. О чем еще ему мечтать?

– О новой жене? – предположил Рори. Кеннет опустил голову, посмотрел в стакан. Наступила пауза.

Рори стер пятнышко с белой поверхности стола. Дженис оттянула декольтированный ворот яркого ситцевого платья, дунула за пазуху.

– Как насчет тени? – спросил у Дженис Кеннет.

Она кивнула. Кеннет встал, вытянул до отказа наверх черенок, раскрыл широкий зонт. На Дженис и Рори упала тень.

– А тебе известно,– сжала руку Рори Дженис,– что в десятичной классификации Дьюи[86] производство стекла идет под грифом три шестерки?

– Фьюу! – присвистнул Рори.– Число Зверя! Жуть, да и только.

– Об этом мало кто знает,– улыбнулась Дженис.

Кеннет рассмеялся. Он снова откинулся в кресле, даже поехал вместе с ним, чтобы оказаться в тени.

– Жаль, что Ферг не суеверен. Зато Хеймиш у нас мистик известный. Дерево совсем на религии повернулся, может, намекнуть ему, что он все это время работал на дьявола? Бросит все и пойдет бить окна.

– А он кто? – спросила Дженис– В смысле, по вероисповеданию.

Кеннет пожал плечами:

– Да обычный пресвитерианин. Но будь у шотландской церкви «временное» крыло, Хеймиш бы туда записался[87].

– У него всегда была слабость к королевской фамилии…—начал Рори.

– Да, мозги слабые.

– Может, он сумеет основать Королевскую пресвитерианскую церковь.

– А может, он начнет думать, как положено рациональному человеческому существу, а не как троглодиту, который от молний шарахается,– резко проговорил Кеннет.

– Э, да ты суров,—сказал Рори.

– Знаю,– вздохнул Кеннет, крутя на столе стакан.– Пора по новой, что ли, заказать…

– Моя очередь,– поднялась с кресла Дженис.

– Нет уж, позволь…

– Сиди! – оборвала Кеннета Дженис, забирая из его руки стакан.– То же самое?

Кеннет нахмурился:

– Нет, лучше «Деву Марию»[88]. Я же за рулем.

Мужчины смотрели, как Дженис идет к бару.

– Что тебе вообще рассказывал Фергюс? – спросил у Рори Кеннет.

– А? – озадаченно заморгал Рори.– Ты о чем?

– Вот чего я терпеть не могу, так это когда ты напускаешь на себя таинственность,– покачал головой Кеннет.– Ведь прекрасно знаешь, что я имею в виду. То, что было до аварии. Задолго до. О чем рассказал Фергюс? Ведь рассказал же. Когда ты во второй раз вернулся из Индии, перед тем как переехал в Лондон. Вы тогда с ним много по горам ходили. И старина Ферг не мог не разоткровенничаться. Ведь было?

– Ну, были у нас разговоры,– неохотно ответил Рори, вилкой гоняя по блюду кусочки салата.– Он мне кое-что рассказал, но… Кеннет, я не хочу об этом. Это только усложнит. И прямого отношения к тебе не имеет.

– А как насчет Фионы,—тихо произнес Кеннет, глядя на брата в упор.– К ней это имеет отношение?

Рори отвернулся, стал глядеть на озеро. Пожал плечами.