Воронья душа. Том 2

— Безусловно, все, что произошло, оставило в моем сердце огромную пропасть, но и в его душе бушевала ледяная буря. Если ты чувствуешь все то, что испытывают жертвы твоих нитей, то почему не заметила страдания Дерека? — Упрекая Эддер, я, конечно, понимала, что это могло плохо закончиться, но у меня не было выбора. Все или ничего.

Эддер обхватила свой подбородок пальцами и задумалась, а Фреда тихо опустилась на брюшко.

Напряжение начало спадать: теперь мы просто разговаривали, и опасность не ощущалась. Эванс стоял неподвижно и молча, видимо, боялся все испортить своим участием.

— Ты права, я кое-что упустила, — согласилась со мной Эддер. — Когда его возлюбленная погибла, он был не в себе. И, о, Боже, как же она мучилась! — воскликнула Эддер и покачала головой.

— Ты можешь сказать мне, кто так поступил с Катариной? — тихо спросила я.

Ещё один вопрос, который не давал мне покоя.

Я до последнего не хотела верить в то, что брат моего отца был способен на такие зверства. Конечно, были доказательства его вины, но их можно было и подделать. Я старалась оставить дядю Дариала в своей памяти, как хорошего демона, который любил меня и заботился обо мне. Мне было сложно принять правду о нем, но я должна была узнать, как все было на самом деле и кто виноват в смерти матери Альвы и Вильи. Кто, как не Эддер, сможет пролить свет на эту трагедию.

— Ты знаешь, — небрежно бросила Эддер. — Твой дядя страшно поиздевался над бедняжкой. Он избивал ее, насиловал. У хрупкой женщины не было ни единого шанса спастись, ей было так больно и страшно, что она поседела. Когда Катарина отмучалась, Дариал красиво уложил ее на ромашковом поле, на котором она и была найдена своими собственными детьми. Но было поздно: ей уже нельзя было помочь.

— Какой кошмар! — Спрятав лицо в ладонях, я сгорала от стыда. А ведь я даже пыталась защищать этого мерзавца!

— В мире происходит много ужасных вещей. Не стоит так расстраиваться, Сильвия, ведь ты не виновата в том, что произошло, — мягко сказала Эддер.

— Но я столько всего наговорила мужу, когда он рассказал мне о вине дядя… И я защищала этого монстра, отказывалась верить и понимать! Я не должна была так поступать, не убедившись в своей правоте и его невиновности… Как же слепа я была, считая его примером для подражания! — Мои глаза защипало от слез. И почему я стала такой впечатлительной и плаксивой?

Живот вдруг стало потягивать, и метка тоже давала о себе знать. Мне нужно было взять себя в руки и перестать нервничать, иначе я могла навредить своему ребенку. Поймав себя на этой мысли, я быстро заморгала, прогоняя слезы. Стоять на ногах долгое время мне все еще было тяжело, поэтому нужно было закончить эту беседу с Эддер как можно быстрее. Еще чуть-чуть, и я рухну прямо на землю. Было глупым вставать с постели сразу после того, как удалось остановить мое кровотечение, и уж тем более безрассудно было мчаться на бой, исход которого оставался для всех загадкой. Чем я только думала? Но был ли у меня выбор?

— Я тоже совершила много ужасного. Ты принесла в этот мир не так много зла, как думаешь, Сильвия. Я принесла его гораздо больше. Выходит, что ты лучше меня, — словно заметив перемену во мне, поторопилась успокоить меня Эддер.

И все-таки эта женщина была добра и справедлива. Она не убьет нас, если мы найдем выход, я знала это. Именно поэтому она не рассказала о том, кем является, поэтому оставила нам наше оружие и привела нас сюда. Она желает, чтобы мы убили ее для того, чтобы ей больше не пришлось мучиться, исполняя свой долг. Защищая растение, Эддер и Фреда вынуждены были убивать, а значит, причинять вред живым существам и себе. Каково это ощущать боль того, кого ты разрываешь на части? Разве это не пытка? Теперь мне было невероятно жаль Эддер и Фреду. Мне захотелось спасти их, уберечь от всего этого. Если они не могут отдать Траву Серебряного Жука тому, кто использует ее во вред, то наверняка смогут использовать ее самостоятельно, а до того момента она может оставаться у них. Это может быть выходом из ситуации, если, конечно, это предложение будет принято.

— Эддер, ты ведь можешь покинуть это место? — осторожно поинтересовалась я.

— Нет, не могу. Я обязана защищать Траву Серебряного Жука, — угрюмо ответила Эддер, спускаясь с паука наземь. — Лишь «Топор Мертвеца» и демон могут освободить меня от этого долга.

— Я не знаю, сработает ли это, но… Эванс! — обратилась я к другу: — Замотай «Топор» в ткань и дай мне его.

— Что ты задумала? — тихо бросил он, но выполнил мою просьбу.

— Эддер и Фреда, я, Сильвия Росси, демонесса и принцесса Фламмехава, освобождаю вас от вашего долга! — торжественно сказала я и, подойдя к Эддер, едва-едва прикоснулась обнаженным кончиком «Топора» ее плеча.

Но ничего не произошло: ангелы не запели, небо не разверзлось и с него не спустился свет. И все же я верила в то, что отныне хранительницы Травы Серебряного Жука были вольны делать, что угодно, и ступать, куда им хочется.

— Боюсь, этого не хватит, — тихо сказала Эддер.