Воронята

– …только по предварительной записи, – сказала Мора и скривилась, бросив взгляд в сторону кухни. Блу оставила на столе корзину с чистым бельем, и на самом верху лежал лиловый кружевной лифчик. Однако Блу отказывалась чувствовать себя виноватой. Она ведь не ожидала, что по их кухне будут бродить незнакомые мужчины.

Гость сказал:

– Что ж, тогда бы я хотел записаться.

Голос из двери, ведущей на лестницу, заставил обернуться всех троих.

– Мы можем провести тройной сеанс, – сказала Персефона.

Она стояла у подножия лестницы, маленькая, бледная, почти полностью укрытая волосами. Мужчина уставился на нее, то ли потому что обдумывал услышанное, то ли потому что Персефону трудно было как следует разглядеть с первого взгляда.

– А что это такое? – наконец спросил он.

Блу не сразу поняла, что он имеет в виду тройной сеанс, а не Персефону. Мора спрыгнула со стола, приземлившись с такой силой, что задребезжала посуда в шкафу. Блу слезла аккуратнее. В конце концов, она держала в руках коробку с лампочками.

Мора объяснила:

– Мы втроем – Персефона, Калла и я – разложим для вас карты и сравним наши толкования. Кстати, Персефона не предлагает это кому попало.

– Это будет стоить дороже?

– Нет, если вы поможете сменить одну упрямую лампочку, – сказала Мора, вытирая руки о джинсы.

– Договорились, – ответил мужчина, хотя и с некоторой досадой.

Мора жестом велела Блу отдать ему лампочку и сказала:

– Персефона, позови Каллу.

– О господи, – тихо ответила та.

Голос у Персефоны был и без того негромкий, поэтому, когда она говорила тихо, это было почти беззвучно – но все-таки она развернулась и пошла наверх, неслышно ступая босыми ногами.

Мора окинула взглядом Блу, задавая немой вопрос. Та пожала плечами в знак согласия.

– Моя дочь, Блу, будет присутствовать в комнате, если вы не против. При ней картина становится более ясной.

Без особого интереса взглянув на Блу, мужчина влез на стол, который скрипнул под его весом. Он что-то проворчал, пытаясь выкрутить упрямую лампочку.

– Ага, вы поняли, в чем проблема, – сказала Мора. – Кстати, как вас зовут?

– Может, обойдемся без имен? – спросил гость, дергая лампочку.

Мора ответила:

– Мы экстрасенсы, а не стриптизерши.

Блу рассмеялась, а гость нет. Она подумала, что это нечестно с его стороны: может, шутка была не лучшего тона, зато смешная.

В кухне резко посветлело, когда незнакомец вкрутил на место новую лампочку. Не сказав ни единого слова, он ступил на стул, а оттуда на пол.

– Всё конфиденциально, – заверила Мора и жестом попросила его следовать за ней.

Войдя в гостиную, клиент с чисто научным интересом посмотрел вокруг. Его взгляд скользнул по свечам, растениям в горшках, курильницам, затейливому канделябру, простому деревянному столу, который стоял в центре комнаты, кружевным занавескам и, наконец, остановился на фотографии Стива Мартина.

– С автографом, – с несомненной гордостью сказала Мора, заметив, на что он смотрит. – А, Калла.

Калла влетела в комнату, явно сердясь на то, что ее потревожили. На губах у нее была помада опасного сливового цвета, поэтому рот Каллы напоминал маленький, плотно сжатый бриллиант, поместившийся под острым носом. Калла устремила на мужчину пронизывающий взгляд, который проник в глубины его души и обнаружил в ней желание. Затем она достала с полки над головой Моры колоду карт и плюхнулась на стул. Комната сделалась намного меньше, чем пять минут назад. И, в основном, из-за Каллы.

Персефона добродушно произнесла:

– Садитесь.

А Калла нелюбезно добавила:

– Что вы хотите знать?

Мужчина сел. Мора устроилась напротив, так что Калла и Персефона (и волосы Персефоны) оказались по обе стороны от нее. Блу, как всегда, присела на некотором расстоянии.

– Я бы не хотел говорить, – ответил мужчина. – Может быть, вы сами мне скажете.

Сливовая улыбка Каллы сделалась прямо-таки дьявольской.

– Может быть.

Мора подтолкнула ему колоду карт и велела их перетасовать. Он сделал это ловко и без особого смущения. Когда он закончил, Персефона и Калла сделали то же самое.

– Вы уже бывали у экстрасенсов, – заметила Мора.

Он издал лишь слабый утвердительный звук. Блу поняла: гость боялся выдать хоть что-то, из опасения, что они смошенничают. И все-таки он вряд ли был скептиком. Просто он не доверял им.

Мора забрала колоду. Она пользовалась этими картами, сколько Блу себя помнила, и от частого использования они разлохматились по краям. Это были самые обычные карты Таро – необычными их делала Мора. Она выбрала десять карт и выложила их на стол. Калла сделала то же самое со своей чуть более новой колодой – она заменила ее несколько лет назад после несчастного случая, который отбил у нее желание пользоваться предыдущим комплектом. В комнате было так тихо, что слышалось шуршание карт по неровной, щербатой поверхности гадального стола.