Вороний закат

Удар, и я врезался в стену. Второй удар пришелся по голове, из-под затылка полетели каменные крошки, брызнула черная кровь. Саравор поднял меня будто ребенка и с диким ревом швырнул. Я впилился в разрушенную стену, посыпались осколки камня. Сплюнув кровь, я ощутил, что в боку мокро и горячо – там торчало сломанное ребро. Кое-как мне удалось подняться, но Саравор опять наскочил, сшиб с ног. Мой нос разбился о камень. Колдун схватил меня за волосы, поднял, ударил, и я снова врезался в стену. Обвалилась штукатурка, я прокатился по песку и остановился лишь у старого пересохшего фонтана.

Все тело горело от боли. Морок был могуч, но и Первый обладал уникальной силой. Мелкая могила дал своим стражам мощь горы, породившей их. Перед глазами у меня плясали огни, сломанное ребро отчаянно ныло, от носа словно летели искры.

Я сжал кулаки. Ни оружия, ни союзников, вообще ничего. Только один Галхэрроу. Выплюнув кровь и обломки зубов, я заставил себя встать. Саравор неторопливо двинулся ко мне. За его спиной обвалилась стена.

– Знаешь, Саравор, может, в Валенграде я и проиграл Первому, но посмотри, где мы сейчас. Это моя земля, место моей силы. Я – сын гребаного Морока. А кто ты? Мелкий колдун в краденом теле.

– Ты всего лишь человек, – прошипел Саравор.

Огромный кулак Первого полетел ко мне. Но я его поймал. Ощущение было такое, будто меня лягнул конь. Ноги заскользили в пыли, однако я не упал. Колдун опешил.

Я взревел и ударил сам. Саравора снесло. Он врезался в оплавленную колонну, и та сломалась пополам. Я кинулся на ублюдка.

Мне много раз доводилось драться в пивнушках – вот как сейчас. Я долбанул колдуна в грудь, подхватил его и долбанул снова. Он зашатался, стараясь устоять, а я низко пригнулся и ударил плечом в живот, окончательно лишив мерзавца равновесия. Сила Морока росла и росла во мне. Вместе с Саравором мы вмазались в другую колонну. Посыпались острые обломки красного камня. Колдун упал, но тут же снизу двинул мне в лицо, и я отшатнулся. Монстр поднялся, из шкуры его торчали каменные осколки. Он пошел на меня, осыпая градом ударов. Я отвечал ему, не разбирая, куда бью. Силы у меня было больше, но выносливость зашкаливала у обоих. И никто из нас не хотел уступать.

А гребаные луны почти сошлись. Времени на потасовку не оставалось!

Я схватил монстра за шею, несколько раз врезал кулаком по глазам. Костяшки моих пальцев хрустели, а мраморный мозг Саравора, похоже, бился о стенки мраморного черепа. Колдун зашатался. Я пнул его, и он отлетел к стене. Нет, все это не годилось. С таким же успехом можно было ломать кулаками дом. Понимая, что в прямом бою мне не выиграть, я принял решение, которое всегда в таких случаях выручало, – удрать.

Я услышал за спиной шаги Саравора, когда добрался до лестницы, ведущей на крышу. Пришлось поспешить наверх. Ноги горели, старая рана в бедре настойчиво напоминала о себе – мол, не забыл, кто тут главный? Я посмотрел вниз, на улицы, раскинувшиеся, словно карта города. И кое-что вспомнил.

В облаке дыма и красной пыли колдун мчался следом. Он перескакивал через пять ступенек за раз.

– Ничто не остановит меня! – истошно визжал он. – Ничто не убьет, даже Морок! Твоему хозяину не достанется сила! Все ваши планы рухнули!

Я не удержался и хищно ухмыльнулся. Каждый воин в какой-то момент злорадствует, хвалится перед противником своими тайными намерениями. Настал и мой черед.

– Это правда, он не получит силу. А ты думал, будто я собирался отдать ее?

Саравор едва успел вытаращить глаза, как я прыгнул на него, и мы покатились вниз по лестнице – к входу в канализацию, который Валия заботливо прикрыла каменной плитой. Саравор расколол плиту спиной. А я рухнул сверху, коленями на его грудь. Колдун расставил руки, ноги и оттого в яму не провалился. Но удар его оглушил. Снизу заголосили в нетерпеливом предвкушении:

– Семьдесят три, семьдесят два!

– Господин, добрый вечер, желаете хорошо провести время?

– Смерть грядет!

Я скатился с Саравора и оторвал одну его руку от земли. Колдун сопротивлялся. Клянусь Духом правосудия, он был силен как неумолимая зима. Но мне помогали мой вес и лютая ненависть. Я не забыл, что мерзавец учинил с Дантри и Ненн. Удар ногой – и его плечи проскользнули в дыру.

– Только не так! – в панике шипел Саравор. – Не сюда!

– Не волнуйся, – огрызнулся я. – Ты ничего, мать твою, не почувствуешь!