Вороница. Пойманные души

Но самая важная и существенная деталь, позволяющая мне так безрассудно браться за самую опасную для воровского ремесла работу – это дар Старой Вороны, «враний морок», секрет о котором в Роунхельме мало кто знает, как и о моей птице. Джамалу при встрече я сказала, что мой зверь – агатовая кошка, тот немного посомневался, внимательно разглядывая тёмно-вишнёвые глаза. Но чёрная грива и плавность движений говорили в пользу выданной ему басни. А ещё я убедительно поведала во всех красках, как тяжело перенесла в детстве Красную лихорадку, пока жила в Пиреи, оттого мои глаза и имеют такой цвет. Сам глава Гильдии воров является человеком и выходцем из Мерхольна, царства кочевников. Пирейцы и инзгольдцы презирают низкорослых коневодов и на своей территории подвергают мерхольнцев гонениям, оттого те и не суются в столь неблагоприятные для себя края. Но несмотря на неприязнь к кочевникам, жители Пиреи и Инзгольдьяра не чураются покупать у Мерхольна лошадей. Особенно скакунов известной фрайнзинской породы, таких как мой Мрак, давно завезёнными двуликими с Северного Света. Кочевники только изредка сталкиваются с пурпурной лихорадкой, бушующей в Пиреи, и лишь наслышаны о большой смертности от этой заразы. И из мерхольнцев мало кто встречался с представителями моего рода. Легенда про кошку оказалась удачной, и я пользовалась ей все эти зимы, не вызывая лишних вопросов. Другие же двуликие, кто по запаху знает, как я далека от кошачьих, молчат. Не принято у нас выдавать друг друга, а я стараюсь не иметь с ними общих дел, оставляю без повода раскрыть меня. И пусть в Роунхельме нет рабства, но я опасаюсь делиться особенностями своего дара с посторонними, а с теми, кто может использовать меня в личных целях и подавно. Благодаря мороку я спокойно появляюсь среди живых. Ни один живой не сможет достоверно вспомнить моё лицо. Воображение каждого, кто со мной столкнулся дорисует то, как я выгляжу, и уже через час-другой ни одна душа не соотнесёт, с кем была встреча. Кроме тех, кому я разрешаю «видеть» меня. Блондинистый и излишне самоуверенный красавчик никоим образом не попадает в список, кому это позволительно.

Никаких следов.

Выполнить задание и незаметно исчезнуть. Главное, не попасться в магические ловушки и цепкие руки стражников.

Хорошо так стоит Одуванчик. Даже моргнуть не может. Отличный амулет! Ещё бы работал подольше. Лучин десять.

Аккуратно роняю жертву магического воздействия на кровать, чуть подтолкнув. Наслаждаясь изумлением в его глазах. Мне не хочется, чтобы резвый маг упал и ушибся, а это неизменно произойдёт, оставь я его как есть. Должен быть благодарен, что я такая заботливая.

Подошла очередь усыпляющего амулета, отыскиваю его в поднятом с пола платье. У него действие более длительное, белобрысый ловкач продрыхнет часов пять, а то и все шесть. Время на размышление заканчивается, и очередной амулет рассыпается пеплом, погружая мужчину в глубокий сон.

Натягиваю платье обратно. И меня снова ждёт неприятное открытие. Этот кот весенний запечатал вход! Безуспешно дёргаю тяжёлую дверь и, вспыхивая от злости, рычу, когда она не поддаётся. Мои отмычки предназначены для других дверей, не могу я их потратить сейчас! Да и заточены они под иную печать. Снятые шнырялами Джамила магические отпечатки послужили основой для создания отмычек. У меня нет лазеек, чтобы заказать и изготовить подобные предметы. Как и нужного количества златых.

Пытаюсь наскоро сообразить, как мне поступить. Если взорву или подожгу дверь, сюда примчится всё сборище пирующих, а за ними и охрана, тогда я точно не выполню задание.

Что же мне делать?

У меня есть амулет, отменяющий действие последнего, но как я заставлю мага открыть дверь против его воли?

Так… комод. Роюсь в нём без зазрения совести. Нахожу ремни из сыромятной кожи. Прочные!

Подтаскиваю стул, стоявший до этого у окна, к ложу. С огромным трудом, царапаясь об расшитый серебром камзол, заволакиваю на него спящего мужчину. Какой тяжёлый! Хорошо, он не настолько огромный, как двуликие из охраны, или инзгольдцы, и лишнего веса в нём нет, но белобрысый на голову выше меня и, несмотря на поджарый тип сложения, имеет тренированное тело воина. Успела его ощупать, пока мы целовались.

Привязываю туловище блондина к высокой спинке стула, притягиваю его ремнями вместе с руками в районе груди. Ноги закрепляю по отдельности к витым ножкам. Мужчина спит, свесив голову на грудь, а длинная, добела выгоревшая на солнце чёлка, повисает на лице, закрывая его. Учитывая и его насыщенный золотистый загар мне понятно, что недавно он жарился на солнце, которое в Роунхельме зимой редкий гость. Руки дополнительно стягиваю в запястьях, плотно сомкнув ладонями друг к другу, мне нужно узнать, как открыть дверь, но при этом не дать ему использовать силу.

– Миленько! – констатирую я, оценивая полученный результат и устало вытираю пот со лба.