Воронка

Ежевика подняла на него покрасневшие глаза. Кажется, она недавно плакала.

— Да так, — голос звучал непривычно вяло, — у мужа неприятности. И еще в аварию попал…

— Серьезно разбился? — Паша не слишком хорошо знал мужа Вики, Алексея Звонарева. Кажется, у Звонарева был цех по производству мягкой мебели и, вроде бы, был он удачлив в делах и о семье заботился не в пример лучше многих других. Еще, кажется, бзик у него был на автомобилях: любил машины в стиле ретро, имел пару редких и весьма ценных динозавров, участвовал во всяких выставках и автопробегах, где собирались такие же чокнутые на рухляди энтузиасты. Учитывая последнее обстоятельство, Паша задал и второй важный вопрос: — На чем ехал?

— На «Порше» своем любимом. — Вика произносила название автомобиля с ударением на первый слог. Это мешало Пашке сосредоточиться на рассказе, но умничать и поправлять подругу сейчас казалось лишним. — Управление отказало…

«Porsche 911» 1963 года был избранной колымагой Звонарева. Этот почтенный экземпляр пыхтел — кряхтел, но не рассыпался, потому что почти все потроха были в нем новые. Но, видимо, Алексею не повезло и автомобиль подвел.

— Да, все-таки, старая машина есть старая, — покивал Паша понимающе. — Так, а руки-ноги целы?

— Какое там! — Теперь на глазах Ежевики слезы выступили совсем откровенно. Она шмыгнула носом и дорассказала ужасные подробности: — Лешу из проклятого «Порша» еле вытащили. Ему и ноги переломало, и ребра! Он, вообще, чудом жив остался. И все из-за этой рухляди! А еще говорит, что ему повезло и все потому, что он именно в «Порше» ехал. Ага, повезло!

Ежевика махнула рукой и расплакалась навзрыд. Немного растерявшийся Паша взял себя в руки, братским жестом смахнул с ее пухлой щеки соленые капельки и попытался ободрить:

— Вика, не кисни! Все будет путем, прорвешься. Главное, он жив, поправится, все хорошо будет.

Теперь она рыдала в голос. Седов уже пожалел, что вообще спросил ее о чем-то. Он, конечно, сочувствовал, но вникать не хотел. Все равно помочь не сможет — так чего же лезть? А, услышав продолжение эпопеи о несчастье Звонарева, Паша и вовсе поспешил спрятаться в свою раковину.

— Так мало что он разбился! — Ежевика говорила громко и на них уже оглядывались прохожие. — Мало этого! Оказывается, Леша вез при себе в машине чужие деньги, а после аварии они пропали. Там очень много денег было, очень. И Леше теперь только и остается, что цех свой продавать. Уже и покупатель есть. Сразу мухи налетели! — всхлипывала она. А потом вдруг взяла Пашу за рукав его, когда-то серого а ныне неравномерно-бурого, плаща. — Пашка, а может, ты мне поможешь?

— Чем это еще? — пробормотал он, пытаясь мягко освободиться от ее такой маленькой и такой цепкой в отчаянии руки.

— Ну, как же! — воскликнула Ежевика, пытаясь поймать Пашин убегающий взгляд, — Ты же в милиции работал, ты же сыщик! Может, попробуешь эти деньги найти?! Мы заплатим, хорошо заплатим. Тебе бы я доверять могла…

— Вика, Вика! Я не могу за такое взяться! — открещивался от нарисованной перспективы Седов. — Я алкоголик, у меня давно мозги в спирте хранятся и не работают…

— Прошу тебя!

— … И лицензии нет…

— Паша!!!

— … И источников информации нет…

Они разом смолкли. У Ежевики не было больше сил просить, у нее даже не было сил обидеться на Пашу. Наверное, он и вправду совсем спился и не может работать. Остается только ждать выводов официального расследования.

У Павла больше не было аргументов для отказа, но «да» он все равно говорить не собирался. Настоящая причина его упорства была в ужасе перед самой необходимостью действовать, предпринимать хоть какие-то шаги. Думать, наконец. А ответственность? Снова на кону судьба близкого человека, снова ты отвечаешь за все. Тайный страх, порожденный неуверенностью в своих силах, рисовал Паше ситуацию, когда вдруг все обстоятельства, просчитанные и предусмотренные, вдруг взбесятся, понесут кони и нахлынет девятый вал. Тогда ему не справиться, не совладать. Тогда… Нет, даже думать нельзя.

Выпить! Срочно выпить!

— Извини, — сказал Паша, снова стараясь не смотреть в глаза подруге детства. Ежевика кивнула ему, дескать, ладно, спасибо, что выслушал.

Он улыбнулся одними губами и пошел прочь. Она грустно посмотрела ему вслед, подумав, что впервые за время их знакомства они не поскандалили при встрече.

Дома, на кухне, Паша раскупорил бутылку, достал стакан, но не налил в него ни капли, а просто поднес бутыль ко рту и сделал один жадный большой глоток. Сейчас отпустит, сейчас все пройдет…

Глава 4. Крупная рыбка

Центр красоты «VIP-персона» или, как говорили в народе «Выпь с фасоном», славился на весь Гродин своими изысками и ценами. Особенно ценами. Лариса не раз вспоминала как удивлялась ее подруга Алена, долгие годы живущая в Санкт-Петербурге, рекламным объявлениям в гродинских газетах: «Дорого! Только для элиты! Помогу откорректировать Ваш вес, разгладить морщины…».

— Почему у вас пытаются привлечь клиента дороговизной? У нас, наоборот, пишут «дешево»! Кому же надо тратить лишние деньги?!