Вороны Чернобога

Солнце, по-вечернему тяжко-желтое, постепенно оседало за домами, сумеречно темными в собственной тени. Пятница – и на улицах толпы и потоки пешеходов: кто с работы сразу возвращался домой, вываливаясь из транспорта, кто забегал за покупками в магазины, а кто и гулял. У здешнего торгового центра, мимо которого шли Данияр и Меченая, все скамьи заняты – парочками, компаниями, «бандформированиями» пенсионеров или молодых мамочек с колясками и без. Дети носились по широкой площади вопящими от радости и азарта стайками, гоняя голубей и пугая выгуливаемых по боковым дорожкам собак.

Меченая сильно вздрогнула и проводила сердитым взглядом внезапно пролетевших мимо скейтбордистов и спешащих следом за ними подростков на великах и самокатах. «Проснулась? – по-доброму ухмыльнулся ворон. – Болтать начнешь?» Но, судя по всему, Меченая быстро вернулась к занимавшим ее мыслям, а потому снова на автомате зашагала рядом, благо Данияр словно ненароком направлял ее, послушно следующую за ним. Поглядывая на ее голову, непривычно простецкую с этим качающимся хвостом волос, он невольно подумал, что ее имя здорово подходит ей. Русоволосая…

Новое цепкое оглядывание территории впереди: ряд киосков и открытых торговых палаток завершал площадь у торгового центра. Между ними – небольшие проходы, а значит, местность потенциально хороша для прячущегося здесь упыря. Если он, конечно, здесь и прячется… Слушая вопросы и предположения мелких в своей квартире, ворон пытался найти в недавней беседе рациональное зерно. Он привык, что старшие сами решают все проблемы, а потом без рассусоливаний сразу дают ему ясные и четкие задания. А вот теперь мозгами поворочать приходится и ему.

Он не вздрогнул, когда она дернула его за рукав. Ждал этого.

– Данияр, а барабашки со мной водятся, потому что я посредник?

– Да.

– А я думала, я им нравлюсь, – пробормотала она.

– Ты им очень нравишься, – серьезно сказал он.

– А они меня сразу видят?

– Это как?

– Ну, они сразу понимают, что перед ними посредник?

– Конечно.

– А почему тогда… Почему они раньше не подходили? Сейчас чуть что – на руки и на плечи лезут, а раньше?!

– Ты смотришь на них и видишь. А раньше они были перед твоими глазами, но ты их не замечала, – объяснил ворон. – А они видят этот взгляд – мимо них.

– Данияр… Если я попрошу кикиморок, они мне сделают такую же плетенку, как недавно? Только с ленточками? Я куплю тонкие и нарежу на полоски…

– Тебе понравилось? А почему сама не спросишь у них?

– Я и забыла, что могу спросить… Данияр, вон там пацан промчался, – пробормотала она, – а у него на скейтборде лохматый такой… Это тоже нечистик?

– Угу… Это ты еще площадку перед торговым центром не видела.

– А что там? – заинтересовалась Меченая и встала, поневоле вынуждая остановиться и Данияра. Огляделась. И открыла рот.

Среди мельтешащих взрослых и детей бешено вертелись какие-то тощие фигурки, от которых шарахались немногочисленные выгуливаемые собаки и которых совершенно не замечали люди. Те самые полулысые тельца с длиннейшими конечностями, которые она видела во дворе дома Мити!

– Это матохи, – не дожидаясь ее вопроса, подсказал Данияр. – Видишь – народ смущают, чтобы еще больше суетились?

– Они же могут что-то плохое сделать? – растерянно спросила-таки девушка.

– Не успеют. Они суматоху наводят, собираясь большой толпой. Да, могут порой и скандалы и драки провоцировать меж людей… Но в той же суматохе эта нечисть забывает, что и на нее управа есть. Центр-то давно построен, а значит, кое-кто прекрасно знает, что матохи здесь – частые, хоть и нежеланные гости. Так… – Данияр обвел глазами площадь и, усмехнувшись, прищурился. – Посмотри-ка на край здания с той стороны, с самой дальней. Сможешь разглядеть?

– А кого я должна искать? – удивилась она. – Ой, кажется, эти матохи исчезают?.. Ой… Вот это… да-а!

Данияр снова усмехнулся. Ему нравилось следить, как Меченая изумляется открываемому миру: из-за угла медленно выплывали две огромные фигуры, все так же невидимые для обычного человеческого глаза. Они тоже шли под ручку, и шли важно, колыхаясь громадными телами, словно наполненными мягким желе. Словно какие-то господа вышли на прогулку. Правда, неистовые матохи каменели-немели перед ними, поворачиваясь в их сторону. И мгновенно испарялись с бесшумными воплями вывороченных в оре пастей.

– Какие… персоны… – прошептала Меченая.

– Это угомон с угомоновной, – будто представил их девушке Данияр. – Пока Мрак был с нами, он часто вспоминал старую колыбельную: «Уж ты, Ванюшка, усни, угомон тебя возьми, с красной девицею угомоновной!»

Он даже засмеялся, когда увидел, как она крепко зажмурилась и потрясла головой.

– Почему красная девица?! Вон она какая… э-э-э… полненькая!

– Так сестрица дреме нашему, – спокойно сказал ворон. – К вечеру обычно появляется – на красной заре. Вот сейчас угомонит народ нечистый, а потом и обычный человек успокоится, домой захочет – выспаться.

Меж тем на площади не осталось ни одной матохи. А странная парочка прошествовала до другого края площади и пропала за углом.