Вороны Чернобога

Данияр снова повел девушку к нужному дому, невольно улыбаясь, потому что представлял, какая каша у той в голове. В русой голове. В голове Руси.

Впрочем, как чуть позже, на подходе к дому, выяснилось, голова у нее в правильном направлении работает.

– Я все думаю о Мите, – неожиданно сказала она, когда они сворачивали к подъездам. – Он видел сон про воронов и упырей. Поэтому признал, что сам ворон. А если этому второму сказать про сны… Он же их видит сейчас? И без цепочки?

– Видит, – подтвердил Данияр. – Только ты забыла, как озлился Митя, когда мы сказали ему о тех снах. Если сказать второму о том, что мы знаем, какие сны он видит, он, наоборот, может разозлиться и уйти.

– А если… если попросить зеркальника, чтобы он тот же сон, который в цепочке, передал второму ворону, он это сделает?

– Нет. Сны навевать он не умеет.

– А если соединить дрему, зеркальника и еще какого-нибудь нечистика?

– У всех, как ты говоришь, нечистиков своя строго очерченная территория действия, – терпеливо сказал Данияр.

– Жаль…

У подъезда, к которому они шли, стояли две скамьи.

«Что-то в последнее время слишком много скамеек…» – рассеянно подумал Данияр. Зато обе пустовали. Они вдвоем уселись на одной – типа как гуляли и решили отдохнуть, пусть и у чужого дома. До приезда второго ворона-новичка (а он должен подъехать на своей машине) оставалось всего ничего.

Руся сидела близко к Данияру, и он бедром чувствовал, какая она горячая. А когда взглядывал на девушку, видел отсутствующие глаза и решительно сжатый рот. Судя по всему, посредница обдумывала очередную идею, как использовать нечисть в своих делах. Время от времени она смотрела на дом и расплывалась в радостной улыбке – наверное, замечала неофициальных жильцов, его населяющих. Как бы там ни было, но вскоре Руся сидела довольная-предовольная, поглядывая на барабашек, облепивших ее плечи и руки и счастливо посматривающих ей в лицо.

А потом девушка снова сосредоточилась.

– А если… – начала она – и взглянула на дорогу перед домом.

Та была мало того что широкая, так еще и на газоне напротив, видимо, силами жильцов-автовладельцев, заасфальтировали несколько небольших участков, где на нумерованных местах стояли несколько машин. Теперь к одному из мест направлялась серая «Лада».

– Он, это его машина… – прошептала Руся, и Данияр настороженно встал.

Эх, не придумали, как вести себя дальше. Договоренность была одна: они просто запоминают мужика, а потом пытаются (единолично Данияр) защитить его от упыря.

Солнце еще не закатилось, но тени так вытянулись там, где дом купался в сумерках, что, казалось, еще немного – и наступит настоящий вечер, близкий к переходу в ночь…

Выйдя из машины, мужчина сразу колюче глянул на приподъездную площадку. Словно убедившись, что ему ничто не грозит, он звякнул брелоком-противоугонкой и пошел к входной двери. Данияр посмотрел на его лицо и словно увидел фотографию молодого Мрака: жесткое, напряженное – будто запал рабочего дня все еще оставался бликом в сжатом рте, в нахмуренных бровях…

Вздохнув, Данияр собрался было снова сесть рядом с Русей.

Мужчина-ворон достал домофонный ключ…

Девушка внезапно вскочила с места:

– Александр Михайлович! Подождите!

Он обернулся так, словно готов прямо сейчас в драку. Но, убедившись, что к нему спешит только невысокая, хрупкая девушка, успокоился. Данияр выжидательно застыл, боясь помешать Русе. Он не знал, что придумала Руся, но отчаянно надеялся, что ее задумка будет успешной. Сообразив, что его замешательство может показаться чуть ли не трусостью, медленно, стараясь не выглядеть враждебно, пошел следом.

– Я вас знаю? – спросил мужчина, невольно косясь в сторону Данияра.

– Нет, вы меня не знаете! – напористо ответила Руся. – Зато я знаю о вас все! И я должна предупредить: вас хотят убить!

– Что за чушь ты несешь! – рявкнул второй.

– Видите ли вы в своих снах лес? – торопливо спросила девушка. – Летаете ли вы по лесу вороном? Да? Это ведь так?

Мужчина набычился. Данияр собрался было оттащить отчаянную девчонку от второго – не дай бог, матом пошлет или еще как-то оскорбит ее, но она вцепилась в кисть Александра Михайловича и повелительно сказала:

– Как вам нравятся мои спутники?

Подъездная металлическая дверь загудела, когда мужчина отшатнулся, врезавшись в нее, а перед тем и впрямь переведя взгляд на барабашек, которые поначалу сидели спокойно и под его ошарашенным взглядом утекли за спину девушки, чтобы оттуда продолжить опасливо глазеть на выбитого из колеи мужчину.

Но ворон не был бы вороном, если бы быстро не пришел в себя.

– Ты… кто? – жестко спросил он Русю.

– Я посредница, – твердо ответила она. – И я знаю о тебе все: где ты работаешь, какова твоя семья. И кто ты на самом деле!

И только после этих слов Данияр понял, что придумала и сделала Руся!

Она посредница. Между двумя мирами. И потому ее – ее! – должен увидеть любой принадлежащий этому миру – после физического контакта. Как она увидела остальных, после того как кикиморки заплели ей волосы. А значит, вместе с ней увидеть и барабашек, и всех тех, кто при этом «знакомстве» находился рядом с ней.