Воротиться нельзя влюбиться! (СИ)

Бурного прощания не вышло, Дед Мороз махнул мне рукой и поманил за собой в канал между ивами, а Влад остался стоять рядом с бабусей в цветастом платочке, которая смотрела на меня, недобро сощурившись. Ладно, не думала же я всерьёз, что, кроме Нетечи, вокруг нет желающих стать женой князя?

Мы вышли на знакомый газон, только теперь вместо сугроба на нём была куча грязи. Нарядные зимние сапожки тут же по щиколотку погрузились в неё, и я поняла, что буду оставлять за собой вполне вещественные следы.

— Ежели в голове есть конкретное место, то можешь его представить. А ежели нет, то посох сам приведёт, куда нужно. Вот так стукаешь — и переносишься, — показал Дед Мороз, стукнул посохом и исчез.

— Удачи! — пожелала Снегурка, взваливая на спину здоровенный мешок с куклами, стукнула своим посохом и тоже исчезла.

Настала моя очередь. Я сосредоточилась и представила спящего ребёнка лет семи. Стукнула посохом и оказалась в тихой тёмной спальне. В кровати сопел малыш. Я осторожно разбудила его и улыбнулась, когда он распахнул сонные глазки.

— Держи. Это тебе. Оберег от нечисти.

— Вы кто? — нахмурился малыш, оглядывая меня с ног до головы.

— Я — чудо. А ты в меня верь!

Я вложила в маленькую ручку куклу и стукнула посохом об пол под взволнованный зов «Мама! Тут тётя!». За тётю, конечно, стало немного обидно, но вскоре стало не до того. Куколок у меня оказалось очень много, даже считать смысла не было. Мешок, видимо, дна не имел. Мальчикам я дарила молодцев в рубашках и штанишках, а девочкам — девиц в разноцветных сарафанчиках. Десятки, сотни детей. Всё происходило так быстро, что вскоре я даже перестала запоминать лица.

Спина устала, тяжёлый посох натёр ладонь, и с каждым разом поднимать его было всё труднее и труднее. А ночь всё длилась и длилась, и я начала подозревать, что у Деда Мороза есть своя особая, растягивающая время волшба. Когда мешок вдруг опустел, я не поверила своим глазам. Сколько кукол я отдала? Сколько веры посеяла? И сколько страхов? Ведь, скажем честно, не все дети обрадовались моему приходу, некоторые плакали. Трижды я напоролась на мам, и однажды — на спящего рядом с больным ребёнком отца. Удивлённые лица сменяли друг друга в бесконечном калейдоскопе, и когда всё закончилось, я стукнула посохом последний раз и оказалась в своей квартире. Часы на стене показывали пять тридцать утра.

— Мам? — позвала я, стучась в её спальню.

— Войди! — раздался сиплый голос.

Она села на кровати, сонно потирая переносицу.

— Привет, мам!

— Ты где была? И что за маскарад?

— Мне так много тебе нужно рассказать… Ты, скорее всего, не поверишь, но завтра услышишь новости и поймёшь, что я не сошла с ума. А пока просто выслушай.

И я рассказала обо всём, что произошло после новогодней ночи, не упуская деталей, а потом до кучи вывалила всё, что так давно наболело. За окном давно забрезжил рассвет, а мы говорили и говорили. Не знаю, верила ли мне мама или нет, но слушала очень внимательно. Впервые в жизни.

— Не думаю, что мы ещё увидимся, — обняла я её, прощаясь. — Я бы хотела, чтобы ты была счастлива. Знаю, что отношения у нас всегда были непростые, но верю, что… что ты любишь меня, как умеешь.

По нашим лицам давно текли слёзы, но мама не ругалась. Обнимала меня и, кажется, планировала звонить в психушку. Но не ругалась.

— Прости, Марин. Я же как лучше хотела… Не хотела, чтоб ты осталась одна с ребёнком на руках в восемнадцать лет, как я. Не хотела, чтоб тебя обманули и бросили. Хотела, чтоб ты образование получила, человеком стала…

Мама погладила меня по волосам и обняла. Мой рассказ её, конечно, огорошил, и сейчас она со скептическим любопытством разглядывала мой наряд и кокошник. Ровно до того момента, как в комнате со стуком появился Дед Мороз под ручку с Владом. Тут у мамы приоткрылся рот, и она широко распахнутыми глазами воззрилась на незваных гостей.

— Извини, Маруся, мы тебя потеряли и заволновались, — сказал князь.

— Я хотела с мамой попрощаться, — объяснила я. — Куклы все уже раздала.

— В таком случае извините за вторжение, — князь галантно поклонился моей маме и представился: — Я — Влад Кощеевич Бессмертный, ваш будущий зять.

Мама посмотрела на меня с таким шоком в глазах, что я даже немного устыдилась. Нельзя так родителей волновать. Ладно, ничего, она у меня молодая, инфаркт ей точно не грозит.

— Нам пора уходить? — спросила я Влада.

— Да. В городах начались беспорядки. Группы, что на природе действуют, ещё останутся. А со школами возникли сложности. Воскресенье сегодня, оказывается, — усмехнулся он. — Но ведьмы хорошо постарались в больницах, сил ни у кого из них почти не осталось. Так что возвращаемся. А это вам подарок, как моей будущей тёще, — он протянул маме небольшую шкатулку, и она приняла её дрожащей рукой.

— Ты лучше сегодня на улицу не ходи, целее будешь. Ну, прощай, мам! — я посильнее обняла её напоследок и подошла к Владу.