Ворованные звезды

Он развернул кресло к пленникам. Оглядел их, все больше хмурясь. Марина ответила таким же напряженным взглядом.

— Потом вы, скорее всего, полетите на Землю. А мальчик… отправится дальше.

«Придушить бы тебя», — подумала Марина, пьянея от ненависти. Пистолет Андрея остался в ящике стола, да и чем бы помог жалкий шокер? Спокойная уверенность полицейского не оставляла сомнений — у арестованных нет шансов. Сашка тихо всхлипнул.

— Поздравляю, — горько сказала Марина, — доблестная космическая полиция схватила преступника! Непобедимый «Звездный Мост»! Не могли оставить в покое ребенка! Чем он вам мешал?!

Офицер взглянул на нее с интересом.

— Мы не толкали этого ребенка на преступление.

— Преступление?! — Марина задохнулась от гнева. — Преступление — жить? Разве он выбирал родителей?

— При чем здесь родители?

Сашка выпустил Маринину руку. Отвернулся к окну, где стремительно уходил вниз город. Что? Почему он резко закаменел, и почему полицейский смотрит почти с жалостью?

— Единственное преступление этого мальчика в том, что его родители — пилоты.

Маринин голос прозвучал уверенно, хотя в душе нарастал отчаянный звон. Что-то было не так. Очень сильно не так.

— Я не знаю, что он вам рассказал, но это неправда.

Прежде чем контролер закончил, Марина поняла. Мельчайшие несоответствия, недомолвки… Ей стоило догадаться — как догадалась Лэта!

— Сашка!

Он молчал, уткнувшись в окно.

— Ты ничего не хочешь объяснить? — спросил офицер.

— Нет, — буркнул Сашка.

Только присутствие контролера спасло мальчишку от хорошей затрещины. Марина сжала кулаки, борясь с возмущением и стыдом. Через силу обернулась к полицейскому.

— Что на самом деле…

Сочувствие космического стража порядка здесь выглядело совершенно излишним.

— Александр Зайцев работает своего рода курьером. Он перевозит украденную технологию — буквально в себе. Это не первое преступление Александра, но, несомненно, самое дорогостоящее. Боюсь предположить, сколько ему заплатили бы, доставь он товар по назначению.

— Но… Но…

Марина искренне старалась уложить новость в голове. Получалось плохо. Сашка молчал. На хмуром лице контролера вновь промелькнула жалость.

— Понимаю, как вы расстроены. Поверьте, «Звездный Мост» не склонен к излишней жестокости, но в данном случае у нас нет выбора.

Мягкий толчок вывел Марину из оцепенения: катер влетел на станцию. В открывшейся двери появились четверо контролеров. Офицер расстегнул ремни Сашкиного кресла, двое вошедших за руки увели мальчишку прочь. Марина смотрела вслед, но Сашка не оглянулся.

— Следуйте, пожалуйста, за нами, — сказали ей.

Офицер как будто хотел что-то сказать. Качнув головой, промолчал. Марина послушно вышла из катера. Никаких наручников, криков «руки за голову». Все мирно и очень вежливо. Только вежливость полицейских доставляла удовольствия не больше, чем красивый бокал с отравой.

Длинное помещение напоминало корабельный ангар — тот же матовый свет, так же замерли в держателях катера. За раздвижными дверями оказался тоннель, вдвое шире корабельного коридора. Выражение «орбитальная станция» вызвало в памяти картинку из детства: неуклюжие скафандры, невесомость…

Ничего подобного, конечно. На станции «Звездного Моста» вполне можно было жить. Чистый, как на корабле, воздух, искусственная гравитация. Стены были покрыты нежно-голубым пластиком, небольшие светильники создавали образ жилого помещения. Путаница коридоров — фирменный стиль «Звездного Моста». Появись возможность сбежать, Марина обязательно заблудилась бы.

Но переживать было не о чем — сбежать не удастся. Нужно быть действительно киногероем, чтобы дважды обмануть космическое правительство. Простым смертным и один раз нечасто везет.

Потянулись одинаковые двери. Полицейские остановились. В руках одного из них появилась знакомая полоска ключа. Дверь отошла, и через мгновение Марина очутилась в небольшой комнате — назвать ее камерой побуждала только бесшумно закрывшаяся за спиной дверь.

Сделав по инерции несколько шагов, Марина уперлась в стол. Под руку попалась высокая спинка стула. Машинально отодвинув его, Марина села. Затрясла головой, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли. От тюрьмы и от сумы, говорят, не зарекайся. Сума, наверное, впереди. По выходу из тюрьмы. Если, конечно, ей повезет оттуда когда-нибудь выйти.

Хотя нет, здесь еще не тюрьма, скорее, камера предварительного заключения. Тюрьма будет гораздо менее уютной — офицер что-то говорил про Землю.

Все правильно, за преступлением обязательно приходит наказание. Упрекнуть некого, кроме самой себя.

«Но я не могла, не могла поступить иначе! Не могла… Я защищала ребенка!»

Вспомнилась рассудительная Лэта. Сикманка разглядела Сашкину ложь. А Марина, ослепленная своим воображаемым долгом, позволила себя использовать.

Ее снова захлестнул гнев: «Идиотка! Вообразила невесть что! Приемный сын, как же! Малолетний преступник, наглый, циничный, вот он кто!»

Как глупо. Как стыдно. Бросить все — Землю, маму, работу. Андрея.

— Тоже мне, героиня, — не удержавшись, прошептала она вслух. — Мать Тереза. Спасительница!